Танцующие (СИ) - страница 26

Вот Кирсанов был достойной кандидатурой. Ну и что, что врач. Это он пока просто врач. Да и семья там такая, что где до них шведским адвокатам. Не такие богатые, конечно, зато порода, белая кость. Квартира на Большом проспекте Васильевского острова, дача в Разливе. Можно было бы и танцевать, и быть замужем за красивым успешным доктором. Комбо.

Жаль, что ей, умнице и красавице, да ещё и единственной наследнице неплохого состояния, этот дурак Виталик предпочёл открытия в медицине.

Хотя было подозрение, что не только в медицине дело. Уж больно явно он дёрнулся, когда она ему про москвичку тогда сказала.

Значит всё-таки зацепила его эта малолетняя выскочка.

Виталий с Алёной приехали в зал днём, разошлись по раздевалкам. Они надевали тренировочную одежду и обувь с особым чувством, это были не просто вещи. Это было похоже на ритуал, когда обычный человек преображается в танцора.

Вышли на паркет с разных сторон. И будто впервые увидели друг друга.

Традиционный поклон партнёров, потом поворот и поклон педагогу. Так начиналась и заканчивалась каждая тренировка. Правило. Такое естественное.

Но сейчас Алёна смотрела на Виталия чуть иначе. Не как на своего мужчину. А как на профессионала.

Они, не сговариваясь, ни разу не пробовали танцевать европейскую программу. Тянули вот до этого момента. Когда в пустом абсолютно зале, где их видит только педагог, они смогут сделать это впервые. Вдвоём. По-новому.

И очень волновались. Потому что дьявол в деталях.

Так идеально подходившие друг другу в жизни, они боялись, что в танце может не получиться. Их индивидуальное мастерство и прошлый опыт мог запросто не сработать.

Медленный вальс. Простые фигуры. Основы.

Парфёнову даже не пришлось командовать, что именно и в каком порядке делать. Алёна с Виталием казались вылепленными из одного куска глины. Целым. Поэтому удалось и получилось. Контакт, баланс, широта шагов.

Как получалась у хрупкой Лавровой такая же амплитуда, как у Кирсанова, почти загадка.

Леонид Павлович знал секрет. Это он ставил Лавровой с Шибановым верхнюю линию, он прорабатывал такую работу ног, чтобы и с небольшим ростом можно было создать большой объем движения.

Работы было много. Важно было бережно восстановить Алёну.

11.2 Москва

Сентябрь напоминал всем бег с препятствиями.

У Алёны началась учёба. Виталий дежурил сутки, а после выходил на обычный рабочий день.

Три раза в неделю они выбирали свободные вечера. С ними индивидуально работали Парфёнов и Орловы.

Ещё три раза в неделю Алёна ездила на хореографию к Абрамовой восстанавливать форму.

Обаяние Виталия позволило договорится с детскими педагогами Лавровой. Так что класс она посещала открыто и официально. Раз в неделю по возможности к ней присоединяйся Виталий.

Целью ребят было выйти на пробный турнир в середине октября. Он попадал аккурат на день рождения Виталия — 15 октября.

Времени и возможности побыть вдвоем было катастрофически мало.

Они оба изнывали от того, что нельзя быть вместе всё время.

В спокойные дежурства Вит звонил Алёне из ординаторской. Она утаскивала в свою комнату телефонный аппарат.

Виталий рассказывал, как прошёл его день, какие ошибки даёт программа обработки лабораторных данных.

Алёна делилась, как откачивали сегодня на перемене Маришу Зимину. Грешили на сосиски из буфета. Но все оказалось проще и радостнее. Зимина была беременна. Это был первый ребёнок в их студенческой группе.

Виталий подумал, что Алёна офигенно смотрелась бы с животом. Но рано. Пока рано об этом думать.

Они разговаривали столько, сколько позволяло время. Или пока Виталий не командовал "отбой".

После ночных репетиций Виталий привозил Алёну домой. Иногда оставался ночевать у Лавровых. Но на диване в гостиной.

Уже совсем ночью Алёна приходила из своей комнаты и забралась к нему под одеяло. Грела холодные ступни об его ноги. Обнимала что есть силы. Тихо утыкалась носом в шею.

Виталий вставал в пять утра, чтобы успеть в клинику. Алёна наливала ему кофе, делала яичницу и провожала до лифта. Долго обнимая и не отпуская руки, пока двери не начинали закрываться.

В эти минуты они оба представляли, что они семья.