Танец меча - страница 23
Евгеша довольно заулыбался. Для него Катя была настоящим сокровищем. Наконец-то Мошкин всегда знал чего хотеть и имел кучу готовых мнений.
С этой же Катей, кстати, связана была занятная история. Мошкин рассказывал ее так:
«Еду в институт и вижу по дороге парня в зеленой куртке с оранжевыми карманами и желтыми рукавами. Натурально попугай, да? Я смотрю и думаю: неужели найдется еще хоть один придурок, который эту куртку купит? Потом пришел, а Катя встречает меня в такой же куртке!»
«Постой, – осторожно спросила Дафна, – а твоя осенняя куртка… ну в которой ты вчера приходил… она разве не…?»
– Так это она и есть. Катя мне ее передарила. Она ей велика оказалась, – ответил Мошкин с робкой улыбкой.
Когда мальчик Петя Чимоданов съел все, что имелось в кастрюльке, они с Мефом стали вспоминать про вчерашний дождь и спорить, кто больше намокает: человек, который идет под дождем, или человек, который бежит. Меф утверждал, что который бежит, потому что он еще и грудью капли сшибает. «Зато он меньше времени под дождем проводит!» – напирал Чимоданов.
Мошкин не вмешивался. Он только вспоминал, как шагал вчера по огромной луже, в которую превратилась 2-я Хуторская улица, останавливался и спрашивал: «Когда ты совсем мокрый, дождя можно уже не бояться? Да?»
Пока они препирались, соскучившаяся Дафна пела Депресняку колыбельную: «Спи моя гадость, усни!» Бывали случаи, когда Чимоданов и Меф спорили о какой-нибудь ерунде часа по два, и Даф, зевая, отправлялась спать, оставив их выяснять, сохранится ли человеческая культура, если пять мужчин и пять женщин попадут на необитаемую планету, не имея даже гвоздя и шариковой ручки, или не сохранится.
– Подчеркиваю! Имей в виду! – наконец сказал утомленный Чимоданов.
Горло у него сипело от многократного повторения одного и того же.
– Да имел я тебя в виду! – отвечал Меф, под глазами у которого голубели подковы.
Он посмотрел на часы и со стоном встал, чтобы собираться в универ.
– А я тогда посплю часик на твоей кровати! Вечером тренировка! – сказал Мошкин, обрушиваясь на диван Мефа. Диван всхлипнул всеми пружинами.
Вернувшись из университета, Меф обнаружил у входа в общежитие мотоцикл Эссиорха, прикрученный цепью к выносной рекламе магазина «Продукты». Возле мотоцикла на корточках сидел обросший бородой озеленитель в шлепках и ногтем большого пальца ковырял цепь там, где с нее содралась краска.
– Здравствуй, аксакал! Твой мотоцикл? – спросил Меф.
Озеленитель не растерялся.
– Тут парковать нельзя! Слюшай, да! – сказал он, отодвигаясь от мотоцикла не дальше чем на шаг.
Меф некоторое время прождал, пока он уйдет, но так и не дождался. Озеленитель смотрел на него круглыми глазами и грозно шевелил большими пальцами ног. Тогда Меф ушел сам.
Эссиорх с Дафной сидели за столом. В первую секунду Меф подумал, что они играют в карты. Но они раскладывали фотографии. Меф заглянул Дафне через плечо. На одном из снимков он узнал Тухломона. Другие тоже показались ему знакомыми. Когда-то он часто видел их в очереди суккубов и комиссионеров.
– Этот? – спрашивал Эссиорх, подвигая один из снимков.
– Он бы не рискнул. Очень уж Арея боялся, – отвечала Даф и двигала вперед другой снимок. – Скорее уж этот! Вечно первым лез и наглел!
– Эссиорх! Скоро без мотоцикла останешься! – сообщил Меф.
Вскочив, хранитель подбежал к окну. Озеленитель раздобыл где-то ножовку и увлеченно пилил цепь.
– Да нужен ему мой мотоцикл! Говорил я Улите: крась лучше! – зевнул Эссиорх, возвращаясь на свое место.
– Ты что, не собираешься ничего делать?
– Цепь заговоренная. Чтобы ее перепилить, нужно лет шесть, – довольно объяснил Эссиорх.
Он закончил сортировать карточки и убрал лишние со стола, оставив только несколько.
– Вот они – самые удачливые суккубы и комиссионеры мрака, которым начальство делает послабления. Есть и другие, но, думаю, вначале стоит проверить этих…
– А зачем их проверять? – спросил Меф. Он видел в свое время столько пластилиновых рож, что теперь его от них мутило.
Из любопытства Буслаев подошел к окну. Разочаровавшись в ножовке, бородатый озеленитель уже работал циркуляркой, добытой на ближайшей стройке. Рядом, настороженно поглядывая по сторонам, вертелось еще трое озеленителей. Циркулярка звякнула. Диск разлетелся.