Танго в раю - страница 26

В его голове кружилось множество других вопросов, и Джек мысленно обругал назойливо-любопытного журналиста, который был такой же неотъемлемой частью его существа, как руки или ноги. Но он также знал и то, что его потребность разобраться, почему Эйприл так тревожило ее прошлое, была вызвана более глубокими причинами, чем простой профессиональный интерес к истории ее жизни.

— Если тебе захочется поговорить об этом, я всегда готов выслушать тебя, — прошептал он, касаясь губами ее волос, погружаясь в их теплый аромат, обволакивающий его спокойствием и умиротворением. Единственным признаком того, что она слышала его, было едва заметное движение плеч, которые она приподняла, прежде чем отстраниться от него.

— Мне в самом деле нужно идти, — тоже шепотом ответила она, словно поверяла ему какую-то тайну.

— Подождите, Эйприл!

Она сдвинулась на самый краешек дивана и повернулась к нему. С ее лица пропало выражение учтивой любезности, которое она заставляла носить себя как профессиональную маску.

— Нам еще нужно решить, что делать с моим гонораром.

Она посмотрела на него так, словно ей дали пощечину. Джеку просто не хотелось, чтобы она уходила, потому-то он и выпалил эту глупейшую из глупейших фраз, которая заставила думать, что, обнимая ее, он разыгрывал перед ней спектакль. Он тотчас же попытался исправить положение, пока она не ушла, резко изменив о нем свое мнение.

— Поверьте, я совсем другое имел в виду. Я хотел сказать: давайте забудем эту дурацкую сделку, хорошо? — Он провел рукой по волосам с видом растерянности и, сделав глубокий тяжелый выдох, виновато посмотрел на нее. — Ради Бога, простите. Я просто хотел еще немного побыть с вами.

Он заметил, как слегка смягчился ее возмущенный взгляд, и, отправив свое раскаяние на задний план, немедленно перешел к наступлению, боясь упустить благоприятный момент. Самым важным было сейчас уговорить ее. А наказать себя за свою глупость можно будет и позже. Черт, если она скажет «да», то пусть сама накажет его как хочет.

— Никаких фотоаппаратов, обещаю. Давайте как-нибудь посидим с вами и просто поговорим.

Она свела брови, словно обдумывая, стоит ли принять его предложение.

— Вы сами выберете время, а за мной угощение. Мне кажется, мы могли бы чудесно провести время.

Ее брови поднялись над расширившимися глазами, и Джек не смог сдержать улыбки, поняв, что она, очевидно, превратно истолковала его фразу об «угощении».

— Нет-нет, не думайте, пожалуйста, ничего плохого, — сказал он, и его лицо расплылось в улыбке. — Я очень рад, что мы снова нашли общий язык.

После этих его слов она чуть-чуть не улыбнулась. Уголки ее губ дрогнули, и Джек почувствовал, что его сердце делает двойные удары. Да, похоже, она действительно околдовала его.

— Хорошо, — ответила она не совсем уверенно. — Но, скорее всего, свободное время у меня выдастся только через несколько дней. Вы планируете нашу встречу на утро или на вечер?

— Я даже не знаю. Как вам удобнее. Может быть, после обеда? Я уверен, что с вашим курортом ничего не случится, если вы три-четыре часа отдохнете.

На этот раз приподнялась только одна ее бровь, и она, наконец, наградила его улыбкой. Такая награда стоила всех его мучений и тревог.

— Вы не можете себе представить, что может здесь случиться даже за тридцать минут, не говоря уже о трех часах.

Когда он открыл рот, чтобы ответить, она остановила его жестом руки.

— Я сделаю все, что в моих силах. Вас это устраивает? — и она протянула ему руку.

— Разумеется. — Джек взял ее за руку и слегка притянул к себе. Эйприл пришлось немного придвинуться к нему, чтобы удержать равновесие. Перевернув ее руку вверх ладонью, он медленно наклонился и нежно прижался губами к ладони. Потом так же медленно сжал ее пальцы в своей руке.

Он поднял голову, все так же неотрывно глядя на Эйприл. Несколько долгих секунд их глаза пристально изучали, исследовали друг друга. И эти секунды абсолютной тишины и благодатного спокойствия нарушались только гулкими ударами их сердец.

Миллиметр за миллиметром рука Эйприл незаметно выскальзывала из его ладони. Моля Бога, чтобы ноги не подвели ее, она медленно и как-то неловко поднялась с дивана, все еще не в силах отвести от него глаз. Отступив к кофейному столику, она ударилась ногой об его угол и неохотно повернулась к дверям.