Танковые операции - страница 2

После победы под Сталинградом Красная Армия двинулась на Запад и даже овладела Харьковом. Однако «специалист по кризисам» фельдмаршал Манштейн сумел восстановить положение, а действовавший под его командованием Герман Гот отбил Харьков обратно. Вермахт немного пришел в себя, и гитлеровское командование стало подумывать о том, чтобы устроить противнику «свой Сталинград». Подходящая для реализации подобного замысла ситуация, на взгляд немцев, сложилась под Курском...

Идея разработанной в штабе вермахта операции «Цитадель» сводилась к тому, чтобы фланговыми ударами с юга и севера отсечь так называемый Курский выступ и окружить несколько советских армий. Собственно, одного взгляда на карту было достаточно, чтобы догадаться, что подобная мысль рано или поздно появится у германского командования. Однако кроме догадок советская Ставка располагала еще и агентурными сведениями, раскрывавшими не только общий замысел, но и дату начала операции.

Благодаря этому Красная Армия сумела хорошо подготовиться, создав крепкую, глубоко эшелонированную оборону. Южный фас Курского выступа защищал Воронежский фронт генерала Ватутина, и именно сюда должна была ударить 4-я немецкая танковая армия Германа Гота.

Здесь необходимо уточнить, что организационная структура вермахта не соответствовала организационной структуре Красной Армии: по своей мощи немецкие дивизии фактически равнялись советским корпусам, корпуса — армиям, армии — фронтам. К тому же армия Гота состояла из отборных соединений — 3-й моторизованной дивизии «Гроссдойчланд», 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», 2-й танковой дивизии СС «Рейх», 3-й танковой дивизии СС «Тотенкампф» и еще трех армейских танковых дивизий. Впрочем, и задача перед этой силищей стояла серьезная изменить весь ход борьбы на Восточном фронте...

4 июля 1943 г. немецкие войска изготовились к наступлению. Но с самого начала все пошло наперекосяк. В 10 часов вечера заговорила артиллерия Воронежского фронта. Мощному обстрелу подверглись места сосредоточения германских частей, склады горючего и артиллерийские батареи. Таким образом, первый удар Гота получился сильно ослабленным. Тем не менее, танки 4-й армии, построившись клином, двинулись вперед.

Заранее подготовившиеся советские войска стойко держали удар, но в последующие пять дней немцам все-таки удалось прорвать две первых линии обороны. Гот медленно, но упорно двигался к Обояни, надеясь вырваться на оперативное пространство. За это время дивизии «Гроссдойчланд» и 3-я танковая были совершенно обескровлены и были вынуждены отойти в тыл на переформирование. Не легче приходилось и другим германским соединениям.

9 июля фюрер приказал Готу собрать все силы в кулак и прорвать третью оборонительную линию Воронежского фронта. Отборные дивизии СС «Рейх» и «Адольф Гитлер» справились с этой задачей и утром 12 июля вышли к деревне Прохоровке. Однако у Ватутина имелся еще один козырь — 5-я гвардейская танковая армия...

Для обоих противников происшедшее столкновение стало неожиданностью. Однако позиции, на которых находились советские войска, оказались более выгодными, и, когда две армады столкнулись, советские танки прошили немецкий «клин» диагональным сквозным ударом. Около 1200 единиц техники смешались на сравнительно небольшом поле, и в ближнем бою тяжелые германские танки лишились того преимущества, которое им давали более толстая броня и более мощные орудия.

Самого Гота не было под Прохоровкой, так что непосредственное руководство немецкими частями осуществлял командующий 2-м танковым корпусом СС генерал- полковник Хауссер. Что касается Ротмистрова, то он лично руководил войсками с командного пункта, расположенного на одном из близлежащих холмов.

Вопрос о точном количестве машин, участвовавших в сражении, остается открытым. Ориентировочно можно предположить, что после ввода в бой всех резервов с советской стороны действовало порядка 850 танков, из которых треть была легкими «Т-70». Немецких танков было порядка 750, включая около 100 тяжелых.

К вечеру сражение закончилось с «ничейным» результатом. В темноте противники, практически не мешая друг другу, занимались эвакуацией раненых. Правда, немецкие мемуаристы настаивают на том, что поле битвы осталось за ними, но тогда, среди груды трупов и искореженного металла, об этом никто не думал.