Татары Верхнего и Среднего Поволжья — участники Смуты начала XVII века - страница 6

. В каждом экземпляре четыре татарские подписи, среди которых подписи Василия мурзы. В первом экземпляре записано: «Төмән каласы (?) өчөн, Кадым каласының выбар юлдашларым өчөн мин Василай мырза кулум куйдум», в русском переводе академика Ф. Е. Корша звучит как: «За город Тюмень[71] и за выборных товарищей своих от города Кадома я, Василий мирза, руку приложил»[72]. Во втором экземпляре подпись сохранилась не полностью: «Кадым… смбир (?) кешеләре өчөн Василай мырза кулум куйдум», переведено как: «За город Кадом и за Симбирских (?) людей я, Василий мирза, руку приложил» [73]. «Кадым» — это город Кадом, а слово «Симбирских» прочитано явно ошибочно, т. к. город Симбирск был построен только в 1648 г. Что интересно, Василий Чермонтеев позднее подал челобитную царю Михаилу Романову с просьбой: «не вели печатной пошлины на мне, холопе своем взятии, что я, холоп твой, государь, разорен до основания»[74]. В ответ царь «пожаловал, пошлин з грамот имати не велел, потому — сидит у государева дела в Посольском приказе у татарского переводу»[75].

Князь Баюш Разгильдеев. Этот мурза в 1612 г., собрав «Алатырских мурз и мордву и всяких служивых людей», наголову разгромил крупный отряд ногайских татар, «побили Нагайских людей с пять сот человек, да у них же у Нагайских людей убили Мурзу Курмамета». За свой ратный подвиг в 1613 г. получил грамоту на княжеский титул от лидеров Ополчения князя Дмитрия Трубецкого и князя Дмитрия Пожарского[76]. В деле Семена Баюшева сыновья князя Баюша Андрей, Богдан и Ибрян указаны с фамилией «князь Розгильдеев»[77]. Это значит, их предком был князь Розгильдей, а поскольку в грамоте 1613 г. Баюшу сказано, что «родство де его были изстари деды и прадеды в княжестве», то можно предположить, что Разгильдеев — это не отчество, а фамилия (дедичество).

Не выясненным считается его этническая принадлежность. Есть основания считать Баюша мордвином. В Алатырском уезде и в восточной части Арзамасского на рубеже XVI–XVII веков действительно проживала локальная группа этнически мордовских служилых князей и мурз. Внуки Баюша, дети Богдана и Чепкуна, в алатырских переписных книгах 1646 г. названы мордовскими мурзами, другой внук Баюша — Дорогун Нестеров также назван мордовским мурзой[78]. Кроме этого среди мордовских мурз во 2‑й половине XVII века также упоминаются мурзы с фамилией «князь Разгильдеевы»[79], хотя их родственная связь с Баюшем не установлена. С другой стороны существуют предпосылки отнести Баюша Разгильдеева к татарам. Так в 1618 г. царь Михаил Фёдорович дает грамоту, в которой «алатырских князей и мурз и татар, князя Баюша Разгильдеева да Ямаша Мурзу князь Мангушева с товарищи» освобождает от «ямских и подымных денег», а в тексте самой грамоты Касимовские, Кадомские, Темниковские, Цненские, Арзамасские князья, мурзы и татары названы «их братье»[80], про мордву же ничего не сказано. Про Ибряна мурзу Баюшева написано, что до принятия крещения он «был в басурманской вере»[81], обычно так в русских документах обозначали принадлежность к Исламу. Таким образом, вопрос этнической принадлежности Баюша Разгильдеева остается открытым.

Иль мурза Юсупов, сын ногайского князя Юсуфа, жил с 1563 г. в Русском государстве, был пожалован Иваном IV, а затем Федором Ивановичем владениями в Романовском уезде. Иль мурза Юсупов выступал на стороне самозванцев — сначала Лжедмитрия I, а затем Лжедмитрия II, он получил от обоих самозванцев по жалованной грамоте на свои владения[82]. Дети Иль мурзы Чин мурза и Бай мурза по мнению князя Н. Б. Юсупова погибли в бою с поляками[83].

Барай Алеевич Кутумов, внук ногайского мурзы Кутума, проживал в г. Романове, в 1611 г. был воеводой и возглавил романовских татар: «На Романове: воеводы Борай мурза Олеявич Кутумов, да Гаврило Васильевич Хлопов, да дьяк Иван Ефанов»[84]. Участник ополчения под руководством Минина и Пожарского. Согласно грамоте князя Дмитрия Пожарского, написанной в Ярославле в июне 1612 г., Барай мурза с отрядами татар, а также другие воеводы были направлены на «гетмана Хоткевича и на польских и на литовских людей и на черкас» и «они, прося у Бога милости, во многих местах польских и литовских людей и черкас побили»