Татьянин день - страница 8

 Я стал искать подработку по ночам, чтобы  брать у матери меньше денег. Позже попал случайно ( или не случайно, теперь понять трудно) в одну адвокатскую контору стажёром. Работал несколько дней в неделю, по несколько часов, помогая оформлять дела для суда. Платили нормально. Опыт работы, опять же…. Всё  окей!  После окончания университета эта фирма взяла меня на работу адвокатом. Тебе наверное тяжело представить важность этого для меня?  Столица и я в столице адвокат… Хоть и начинающий.

 Именно тогда я и не заметил расставленных сетей.    В 25 лет я в суде вёл защиту шестёрок одного мафиози, забивших человека до смерти.  Искать лазейки в законе и добиваться минимального срока – такое задание я получал от шефа и добросовестно выполнял его, не задумываясь о том, что это  не правильно. По человеческим меркам – не правильно.  Деньги и осознание своей значимости, когда нет и 30-ти – кислота разъедающая душу…. Когда началось прозрение, я стал подумывать об уходе из фирмы.  Но я познакомился и полюбил дочку совладельца адвокатской конторы – Карину. Или всё было подстроено ? И знакомство и влечение? Не знаю. Я оставался работать в фирме, а Карина тусила по клубам. Она привыкла быть вольной птицей, и ничто её не могло удержать в клетке. Тем более клетка не была золотой.

Сергей замолчал. Закурил очередную сигарету.  К бокалу больше не притронулся, сославшись, что за рулём,  добавил вина в бокал Тани. Сам выпил воды и продолжил рассказ.

– После того как я  застал её дома в постели – Лицо Сергея исказила гримаса отвращения.– С негром, я пошёл к её отцу и сказал, что не останусь больше в фирме и дня, даже, если он даст приказ своим шестёркам убить меня. И ушёл. Убивать меня не стали. Но среди юристов распространили миф о моей проф. непригодности, чтобы я не смог найти работу. Вот тогда я и стал писать для СМИ под псевдонимом. Так прошло несколько лет. Пока, однажды, мне не позвонила мамина соседка и не сказала, что мама в больнице – онкология, последняя стадия.  Я примчался , но ничем помочь уже не смог. Единственное , на что хватило ума  – был с ней последние полгода и облегчил страдания дорогостоящими наркотиками.  Знаю, что вины моей , вроде как, и нет в её болезни. Я ведь оберегал её и не рассказывал о всех своих злоключениях. Но видно сердце матери чувствовало и болело. А может, просто, такая судьба. Но в любом случае я не могу себе простить, что защищал в суде ублюдков, когда мать нуждалась во мне , в моей помощи.

  Похоронил маму и решил остаться дома. Игорь через своего шефа вышел на директора медиа холдинга  и тот взял меня на работу  в вашей или , вернее, в нашей газете.

– Вот такие мои «скелеты», малыш. –Закончил он рассказ.– Я предупреждал, что история мерзкая. Хуже, чем погода.

 Таня молчала. Она пыталась подобрать слова поддержки и не находила их. Они все были банальными , пустыми.

– Ты вернулся . И это, пожалуй,  самое важное и правильное. Споткнувшись и треснувшись со всего маху  о твердь земную , ты не сломал хребет. И это – плюс. Потерял годы, но приобрёл опыт. Горький, но опыт.  Нет . Ты не потеряешь во мне дуга. Но и жалеть я тебя не буду. Тебе это не надо , сам крепкий, если всё пережил и не сломался.

 Сергей смотрел на Таню, как будто видел впервые. Милая шебутная девчонка говорила мудрые слова матроны,  умудрённой жизненным опытом. Он улыбнулся, поднёс к губам  её руку, легонько прикоснулся  к ней и сказал тихо.

– Спасибо, милая , за поддержку.

Таня смутилась, освободила руку ,  быстро взяла ней бокал, сделала несколько глотков.

– Ну, а мои скелеты сегодня мы не будем доставать из шкафа, много на один вечер.

– Мы их вообще не будем доставать! Пускай покоятся с миром. Всё, что мне надо знать о тебе я знаю . Захочешь – расскажешь чего не знаю. Когда-то, потом.

Вкусная еда, вино, его голос , прищур серых глаз от сигаретного дыма… Тане не хотелось думать, что через пару часов её снова ждёт пустая квартира,  чай у телевизора и… холодная постель. Но  проводив её до дома, Сергей снова торопливо простился и быстро ушёл. Он стал ближе на самую малость. Но остался по – прежнему  чужим.