Таверна "Перекрёсток" - страница 39

Вечером Има и Арк разнесли лишние столы и стулья по краям залы, оставив свободную площадку для танцев. Два стола поставили рядом и окружили шестью стульями. Нарядная скатерть из закромов огров украсила столешницу. Фужеры, чаши и тарелки заняли свои места в ожидании блюд. Через несколько часов традиционные лакомства, томящиеся ночь в духовой жаровне, тоже появятся на столе.

Но всё это Ветту сейчас не волновало. Она подошла к ажурным фонарикам, символизирующим праздник, увитым цветами и фигурками народов. Рядом уже лежало несколько подписанных коробочек — Амрэль и Эймера всё же выходили из своей комнаты, оставив подарки друзьям. Присоединив свои дары к их, Ветта надеялась так же незаметно вернуться к себе, но передумала. Спать не хотелось, и лира отправилась на кухню.

Коржи для праздничного торта вышли на редкость мягкими, крем воздушным. Варенье из шишек пропитало основу, взбитые сливки добавили нежности, убрав специфическую смоляную горчинку, ягоды малины и клубники чередовались по краям бисквита, пирамидкой лежащего друг на друге, уменьшаясь от коржа к коржу. Медовые шарики привлекли своим ароматом стаю Аки, радостно принявшуюся помогать хозяйке таверны. Посвистывая, летучие мыши сновали между банок и лукошек доставая для Ветты нужные ей ягоды и лепестки.

Когда утром Има вошла в кухню, то ахнула от неожиданности: лира Норе дремала за столом положив голову на руки, а все ночные странники разлеглись кто где, посапывая, оттопырив округлившиеся сытые брюшки. А на столе стоял чудесный торт, волшебнее которого старая огриха никогда в жизни не видела: пять ярусов сладости, украшенные ягодами и цветами, торжественно возвышались над столешницей, слегка мерцая от заклинания свежести.

О том, что наступило утро, свидетельствовали лишь светящиеся шарики под потолком, даря больше света и разгоняя сумрак.

— Она это сделала за ночь?

— Какой удивительный!

— Давайте не будем пока будить Ветту.

Тихие голоса наполнили кухню на рассвете, когда Има пришла в себя и выбежала в трапезную, охая и всплёскивая руками. Таверна оживала засветло, вот и сейчас сонные обитатели подтянулись на завтрак, переговариваясь и подшучивая над минутками затишья.

— Никогда такого не видела, — Эймера протирала фужеры за стойкой, покачивая головой, девушка будто светилась от счастья и какого-то внутреннего покоя.

Амрэль и Кейден перенесли торт в залу, выделив ему почётное место на столе. Застывшие в сладкой патоке цветы нежным букетом увенчали творение Ветты, привлекая к себе внимание каждого из постоянных жильцов.

— Боюсь, что кроме варенья, Ветте скоро придётся делиться ещё одним рецептом, — рассмеялся мастер животных, вернувшись к супруге, забрав у неё чистые фужеры и поцеловав в носик. — Моя матушка не откажется от такого секрета.

— Думаю, ей придётся подождать до конца бури уж точно, — ворчливо отозвался Арк Арнх, выбирая подходящий по размеру нож, но каждый был или слишком мал, или слишком прост для подобного случая и творения.

— Подождёт, — согласился эльф, ревниво добавив: — Меня больше интересует, как наш бард вдруг оказался знатным аммилисом и какой интерес у него к Ветте.

В голове Амрэля всё ещё никак не укладывалось, что он мог пропустить столько деталей, указывающих на народность, которой принадлежал Кейд. Чрезмерно-светлая кожа уже была прямым свидетельством этого. Но, поглощённый чувствами к человеческой девушке, он просто не обращал внимания! Да и Ветта была в кругу друзей, о чём тут было беспокоиться?

Но Кейден не пытался забрать Ветту и, более того, жаждал остаться в таверне, поэтому Амрэль быстро успокоился, желая лишь знать, что двигало аммилисом. Наследник торговой династии повторил свой рассказ, от стыда прижимая уши, когда Арк или Има осуждающе качали головой. Что ж, он заслужил такое их отношение, но больше всего лиру хотелось, чтобы Ветта простила его, а чужое осуждение он сможет пережить.

Позёвывая, стая Аки покинула кухню, с любопытством разместившись на стропилах, бросая алчные взгляды на сладости и закуски. В честь праздника сам Аки даже нацепил на шею одну из ленточек Ветты, обозначая своё главенство.