Тайфун - страница 17

Среди девушек ансамбля и школьников послышались испуганные возгласы, а солдаты расхохотались.

Тиеп улыбнулся и, повысив голос, продолжал:

— Да-да, не следует! Местные жители приготовили против пиявок мазь из листьев персикового дерева и сажи. Конечно можно и по-другому: кто боится пиявок, будет таскать камни или молотить рис. Только эта работа тяжелая, зато не в воде и грязи.

Тиеп разбил всех прибывших на четыре отряда, по числу кооперативов, больше всего пострадавших от дождей. В каждом отряде обязательно было несколько человек местных. Тиеп подозвал Выонга, возглавлявшего молодежь деревни, и сказал ему:

— Постарайся побывать во всех домах, где разместятся приезжие. Объясни, что помогать нам приехали люди, никогда не работавшие на земле, им будет трудно, особенно на первых порах. К тому же в отрядах много школьников и артисток, которые вообще ничего не умеют и не привыкли к тяжелому крестьянскому труду. Мы должны вначале научить их, как косу да серп держать. Наши люди обязаны быть внимательными к гостям, не позволять себе насмешек над ними.

Выонг ушел, а Тиеп стал готовиться идти на работу. Тхат остановил его.

— Теперь все обеспечено или нет?

— Все, — сухо ответил Тиеп. — Я пошел в поле, народу, как ни крути, маловато.

— Да, — отозвался Тхат. — Сколько полей залило, и еще семьсот мау под угрозой затопления. Хоть приезжих немного, да и работать они не умеют, нужно выжать из них все, что можно.

Тиеп несогласно покачал головой.

— Я полагаю, что главной силой должны стать наши крестьяне. Это их обязанность — сеять да убирать рис. А приезжие — сколько помогут — и на том спасибо. Надо немедленно мобилизовать всех местных…

— И единоличников, что ли?

— И их тоже. Они поддержат кооперативы, потом кооперативы помогут им. Рис — богатство всего народа. Соберем урожай на общественных полях, тогда сообща возьмемся за индивидуальные участки, и рис не погибнет.

— Согласен с тобой, — кивнул Тхат. — Вот и займись мобилизацией вместе с другими членами комитета. А меня вызывают на пять дней в центр, будем изучать политику партии в деле обеспечения населения продовольствием. В провинции решили направить от волости меня.

Тиеп расхохотался.

— Ну-ну, давай изучай! Вот уберем весь урожай, так и продовольственную проблему решим. Для меня все, например, ясно: надо спасти рис, чтоб не сгнил на полях.

Издалека донеслась песня. Высокий женский голос словно взлетал ввысь и парил под облаками, поддерживаемый стройно звучавшими низкими голосами мужчин…

Впервые в селении Сангоай люди работали и пели.

Поле напоминало бескрайнее море, по которому ходят золотистые волны. Рис с готовностью подставлял свои колосья серпам. Вода стояла на полях уже неделю, жесткие стебли размякли и начали подгнивать, поэтому над полем висел неприятный запах перепревшей травы. Спелый рис осыпался, становился добычей рыб, которые во множестве появились за последнее время в воде.

Жнецы медленно передвигались по узким междурядьям, при каждом наклоне срезая пучок риса. По всему полю, куда хватало глаз, мелькали белые ноны. От долгого пребывания в воде стебли разбухли, спутались с соседними и образовали плотную массу. Колосья было трудно сложить в пучок, и даже острый серп с трудом одолевал его сопротивление. Но дело шло, с каждым шагом жнецов все расширялось пространство, на котором оставалось только стелющееся жниво. Срезанные пучки лежали прямо на воде, напоминая паруса джонок. Ноги жнецов месили черную грязь, и противный запах гниения становился от этого сильнее. Большие пиявки, как золотистые нити, извивались в мутной жиже, выискивая очередную ногу, и исчезали на дне, только насосавшись досыта крови.

Мужчины, высоко закатав брюки, склонялись к самой воде и старались делать пучки побольше — сколько захватывала рука. У женщин снопы получались маленькими, зато работа шла сноровистее, и женщины не отставали от мужчин. Вода тяжко вздыхала при каждом движении жнецов и заливала их одежду, то одна, то другая женщина взвизгивала и отделывалась от пиявки, присосавшейся к ноге. Однако работа ни на секунду не прерывалась.