Тайна бумажных бабочек - страница 17

Я пока ещё недостаточно изучила окрестности, так как практически всё время потратила на переговоры с мистером Бродвиком и на создание образа наивной провинциалки. Не то чтобы это было сложно, я привыкла перевоплощаться, просто почти все мои вещи еще были в пути, пришлось обходиться, можно сказать, подручными средствами.

Если эта комнатка пригодна для жилья, а не является просто кладовкой — хотя какая кладовка с окнами во всю стену? — то я уже знаю, кто первым протянет к ней свои загребущие ручки — это буду я. Остальные пусть как хотят, а мне такое расположение ну очень бы подошло.

Во-первых, она находится на первом этаже, и я смогу спокойно заниматься делами даже очень поздно вечером, не пробираясь потом наверх и никому не мешая. Во-вторых, если окно выходит на старинный парк, то это вообще подарок судьбы, так как способ пробираться в этот самый парк (а из него — уже куда понадобится) незамеченной я наверняка придумаю. Ну и в-третьих, недалеко расположена кухня, что для такого прожорливого хомяка, как я, очень даже существенно.

Как я заметила тоненькую полоску, разрезавшую стену от пола до потолка между кухней и облюбованной мной комнаткой, я потом и сама себе объяснить не могла: просто вдруг показалось, что среди абсолютного бедлама выделяется кусочек, где мусора чуть-чуть поменьше. Нет, там тоже был жуткий беспорядок, но какой-то другой. Словно кто-то специально попытался его изобразить. А может быть, сработали мои способности, позволяющие видеть сквозь любые мороки и иллюзии, кто знает…

Подобрав длинную серую юбку, чтобы не испачкать её окончательно, я шустро перебралась через остов чего-то, что лет тридцать назад было, судя по обломкам, диваном. При ближайшем рассмотрении я смогла обнаружить, что стену рассекает тонкая щель, которая, как ни странно, ни паутиной не затянута, ни пылью не забита. А это означает что? Правильно — то, что ею каким-то загадочным образом регулярно пользуются. Осталось понять — каким именно.

Начать решила с самого простого: поозиравшись и махнув рукой на таки безнадёжно запылившуюся юбку, подняла какую-то тонкую острую железку и решительно ткнула ею в щель. Стена отреагировала совершенно предсказуемо, а именно — не отреагировала никак: как стояла, так и продолжила монументально возвышаться метров на пять в высоту.

Я задумчиво хмыкнула, поудобнее взяла железку и стала пытаться засунуть её в любую дырочку, хотя бы отдалённо напоминающую замочную скважину. Через пятнадцать минут, убедившись в отсутствии потенциального замка, я начала методично нажимать на все выступы — а вдруг сработает система противовесов или ещё что-нибудь столь же полезное. Прошло ещё полчаса — стена мужественно держалась.

Я устала, вспотела и разозлилась. Пока в поединке характеров «Глория — Стена» последняя побеждала с разгромным счётом. Но не на ту напала, так что если в самом начале я пыталась найти решение загадки просто потому что меня заинтересовал сам факт наличия этой щели, то теперь это стало уже делом принципа.

Я воинственно нахмурилась, сдвинула неимоверно мешающую дурацкую шляпку на затылок, подтянула рукава и взялась за дело всерьёз. Отыскав взглядом более или менее устойчивый стул, подтащила его к загадочному месту, придвинула к стене, для большей устойчивости подперла каким-то ящиком и, в очередной раз помянув недобрым словом образ провинциалки, которая никак не могла ходить в брюках, не слишком изящно взобралась на упомянутый предмет мебели.

Рассматривание таинственной щели со стула ничего принципиально не изменило: способ выяснить, что же это, так и не обнаружился. Минут десять я из чистого упрямства ещё понажимала на всякие выступы и бугорки, потыкала своей железкой куда только смогла дотянуться и вынуждена была признать своё полное поражение.

Когда я, тяжко вздохнув, спрыгивала со стула, то, естественно, зацепилась длинной юбкой за какой-то угол, чуть не упала носом в вековую грязь и сильно оцарапала ладонь той самой железякой, которую пыталась приспособить к роли ключа. Зашипев рассерженной кошкой и не найдя, за что схватиться, чтобы не упасть, я, выронив опасный предмет, оперлась испачканной кровью ладошкой на стену рядом с вредной щелью.