Тайна чаши - страница 36

— Не забывайте, что я повенчан с моим искусством, — с важностью произнес мистер Кемпион. — С тех пор, как я занимаюсь резьбой по дереву, женщинам нет места в моей жизни.

— Я серьезно, — обиделся Валь.

Тень усталости прошла по лицу Кемпиона.

— А если серьезно, мой дорогой друг, то в моем «Гамлете» Офелия вышла замуж за Макбета. Ради Бога, давайте вернемся к делу.

Валь откинулся на спинку кресла.

— Вы отлично водите машину. Не знаю, что прелестнее — ее голос или ее глаза. А вы как думаете?

Кемпион не ответил.

— Едем прямо на место, — сказал он через час, направляя машину в район Поултри.

Валь подался вперед.

— Едем. А это безопасно?

Кемпион пожал плечами.

— Мелхизадека бояться нечего. Ему покровительствовали все лучшие люди, начиная с Георга I, и молчать он умеет. К тому же, он — мой старый друг. Но я не могу дать гарантию, что он бессмертный, если дело дойдет до стрельбы. Все же неплохо бы узнать его мнение насчет возможных копий. А теперь честно, Валь, насколько древняя ваша чаша?

— Не знаю. Во всяком случае, она была сделана еще до Вильгельма Завоевателя.

Кемпион затормозил и с изумлением уставился на Валя.

— Хотите сказать, что ей больше тысячи лет?

— Ну, да. Вам же не хуже, чем мне, известны сложенные о ней легенды.

Кемпион молчал.

— В чем дело? — спросил Валь.

— Ни в чем. Просто до меня только что дошло. Весь день мы таскаем ее туда-сюда, и до меня только что дошло, какая это драгоценность. Кстати, мы приехали.

Он свернул в тупик и остановил машину перед небольшим старомодным магазинчиком, скорее, домом с витриной, наполовину закрашенной черной и золотой красками, так что она была похожа на все магазины по соседству. Тяжелая дверь со сверкающими медными гвоздями была полуоткрыта. Кемпион взял чемодан и подошел к ней. Валь последовал за ним.

Медная табличка гласила: «И. Мелхизадек». Рядом сверкала кнопка звонка. Валь обратил внимание, что в здании как будто больше никто не живет. Он последовал за Кемпионом в просторную комнату с деревянным барьером посередине. Здесь было тихо и пусто, разве только две-три шкатулки сияли драгоценными камнями, указывая на профессию хозяина.

Как только они вошли, из-за конторки в дальнем углу появился обходительный молодой человек. Кемпион достал из кармана визитную карточку и вручил ее ему.

— Спросите мистера Мелхизадека, не уделит ли он нам несколько минут.

Молодой человек взял карточку и громко прочитал:

— Мистер Кристофер Твелвтриз.

Ничего не понимая, Валь хотел было вмешаться, но Кемпион удержал его.

— Все правильно. Мистер Мелхизадек меня знает.

Молодой человек ушел, и Кемпион виновато посмотрел на Валя.

— Я должен был предупредить вас насчет моих noms de guerre[5]. Пожалуйста, не забудьте: тут я — Кристофер Твелвтриз.

Валю ничего не оставалось, как кивнуть в ответ. Почти тотчас вновь отворилась дверь, за которой исчез молодой человек, и появился самый экзотический старик, какого только Валь видел в своей жизни.

Это был мистер Израиль Мелхизадек — образец еврейской благовоспитанности и интеллектуальной утонченности. Глядя на него, невольно вспоминалось, что предки его предков разговаривали с самим Иеговой. Лет семидесяти на вид, высокий, стройный, с лицом, напоминавшим полированную слоновую кость, он чисто брил щеки и подбородок и коротко стриг седые волосы. С протянутой для пожатия рукой мистер Мелхизадек приблизился к своим посетителям.

— Мистер Твелвтриз, рад вас видеть.

В его голосе было нечто такое, что усиливало восточный колорит его натуры. Кемпион пожал ему руку и представил Валя, который, ощутив на себе твердый оценивающий взгляд карих глаз, смутился. Мистер Мелхизадек перевел взгляд на чемодан.

— Пойдемте в мой кабинет, мистер Твелвтриз. Там мы сможем поговорить без помех.

Он провел молодых гостей по коридору и открыл дверь в роскошную комнату, которая служила отличной декорацией для столь необычного человека.

На полу лежал старинный персидский ковер, а на стенах висели великолепные картины, изображавшие библейских персонажей. Над камином Валь заметил портрет очень красивой женщины кисти знаменитого художника.

Большую часть комнаты занимал огромный письменный стол, и мистер Мелхизадек устроился за ним, усадив прежде своих клиентов.