Тайна двух медальонов - страница 9

Лёкель пожал плечами:

— Что тут странного? Два коллекционера захотели приобрести медальон…

— Почему тогда они не обратились прямо к его жене, этой Эрике Гроллер из Берлина? Он же принадлежит ей! Почему они насели на Лупинуса?

— Подумали, что он принадлежит ему. Проще простого. А ловкач Лупинус не стал их разубеждать. Он, как мне кажется, хочет обстряпать дельце без своей обожаемой супруги.

— Нет, нет, Морис. За этим что-то кроется. Ведь Лупинус не находит себе места. Мучается. Я это точно знаю. Те двое доконают его.

Лёкель проводил ее до парадного, и на улице они попрощались. Дальше он ее не провожал. Так было лучше.

Ирэна взяла такси. Шофер удивленно переспросил:

— Точно, девочка, в Пёзельдорф, ты не ошиблась?

Когда это было, чтобы он отвозил кого-то в район западнее Аусенальстера, самый фешенебельный квартал Гамбурга? Те, кто там жил, имели собственные машины. И собственных шоферов. Но Ирэна Бинц повторила адрес. Она забилась в угол и откинулась на спинку сиденья.

Улицы становились все шире и светлее. На асфальте Визендамм тускнели отсветы фонарей. Мимо окон проплыл кусочек городского парка. Полукруг водонапорной башни врезался в небо. Здесь, в районе планетария, она познакомилась с Лупинусом. Два года назад. Он заговорил с ней и пригласил поужинать. В «Сельском домике» они отведали жаркое из серны с красным вином. Затем выпили шампанского и целовались в машине.

Через два дня двадцатилетняя девица открыла счет в банке. Приход и расход были четко оговорены. Ее актив равнялся пятидесяти семи килограммам стройного тела с роскошными бедрами и высокой упругой грудью.

Сделка показалась ей выгодной. Лупинус поведал ей о своей жизни. Врач-гинеколог в Харвестехуде, под пятьдесят, состоятельный. Чутьем она угадала, что у него слабый, неустойчивый характер и его легко будет подчинить себе.

Бинц не упустила счастливый шанс.

Через неделю студентка третьего семестра перебралась из своей комнатенки в мансарде многоквартирного дома на виллу в фешенебельном Альстерпарке. Начала изучать своего любовника, его привычки, его слабости. Особенно слабости. Она выведала причины его странного брака с врачом-окулистом, жившей в Берлине. Выяснила его отношения с сыном, жившим в интернате. И когда они распили бутылочку шампанского по случаю первых шести месяцев их совместной жизни, она знала о нем все, что хотела знать.

Она поняла, что шарм и изысканность ее любовника стоят большего, нежели его постельные доблести. Ее влияние переместилось из спальной в салон. На вечеринках и званых приемах он уже не мог больше обходиться без нее.

Объятия Лупинуса утратили свое обаяние. Он спал с ней, дабы сохранить видимость семейных отношений. Его это устраивало, ее — нет. Она присмотрелась к молодым людям своего круга и выбрала Мориса Лёкеля: двадцать пять лет, репортер из Парижа, привлекательная внешность. В общем, в ее вкусе.

Ирэна не страдала раздвоением души: Лупинус удовлетворял ее материальные потребности, Морис ублажал телесные. Это ее устраивало. Возможно, не всегда с Лёкелем, но всегда с Лупинусом.

Она велела таксисту не останавливаться возле дома. Вышла у ближайшего перекрестка и вернулась назад. В рабочем кабинете Лупинуса горел свет. Она бесшумно открыла парадную дверь и проскользнула в свою комнату. Переодевшись в домашний халат, осторожно прокралась наверх по лестнице. Толстая ковровая дорожка заглушала шаги. За дверью кабинета слышались голоса.

— Не понимаю, в чем здесь проблема! — воскликнул мужчина с сильным иностранным акцентом.

— Невозможно поверить тому, — подхватил другой мужской голос, — чтобы у супруги нельзя было забрать назад свой же подарок. Повод всегда можно найти!

— Я все испробовал, господа. Действительно, все, однако… — Это вступил в разговор Лупинус. Его голос звучал очень тихо. Время от времени раздавался чей-то смех.

Бинц приложила ухо к двери.

— Мы знаем, что обстоятельства складываются не в вашу пользу, дорогой доктор. Ведь речь идет не только о деньгах, в которых вы, похоже, нуждаетесь. Но и… о нашем молчании. Не так ли?

Послышался шум отодвигаемого стула.