Тайна фамильного портрета - страница 12

— Несомненно, — ответила Нэнси. — Но ведь твоему отцу еще не предъявлено обвинение.

— Со стороны полиции, — сказал Брайен. — Но ты же слышала, что выкрикивал Уоррен. Он будет только рад испортить жизнь моему отцу, это точно. Или уж во всяком случае погубить его репутацию.

— С какой целью? — спросила Нэнси. Теперь в ее голосе появились твердые нотки, очень хорошо знакомые Неду, Бесс и Джорджи. Рубикон был перейден. Нэнси уже говорила не как отзывчивая подружка. Хотела она этого или нет — с данного момента она включалась в расследование дела как настоящий детектив.

— Только потому, что они были влюблены в одну женщину? — допытывалась Нэнси.

— Все гораздо сложнее, — сказал Брайен. — Мой папа и Уоррен вместе росли. Их семьи очень дружили, но почему-то между мальчиками с детства установился дух соперничества. Они соперничали везде и во всем: в школе, в спорте, боролись за первенство, так сказать. И во всех без исключения случаях моему отцу удавалось хоть чуть-чуть, но опережать Уоррена. Их последняя и самая жестокая схватка была за мою маму — оба стремились завоевать ее благосклонность. Как всегда, победил отец. Уоррен всю жизнь завидовал успехам отца и не желал признавать его первенства.

— Фу, как глупо, — сказала Бесс.

— Может, и глупо, — согласился Брайен. — Но попробуй внушить это Уоррену. Отец ему всегда застил свет, Уоррен был в его тени. Как после этого он может быть другим? — Брайен помолчал немного и затем прибавил: — И ведь он не единственный, кому отец мешает жить.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Нэнси.

— Ну, например, мой дед, то есть отец моей мамы. Конфликт усугубился, когда с мамой произошел несчастный слу… с тех пор, как мама умерла, — поспешил закончить Брайен. — После этого дедушка с отцом практически не разговаривают.

— Интересно, — заметила Нэнси. — А твой дедушка еще жив?

— Жив и здоров! Вообще-то не хочу в этом признаваться, но мне кажется, что дед был бы счастлив, окажись мой отец в беде.

— Брайен, ты можешь мне рассказать, как умерла твоя мама? — очень ласково спросила его Нэнси.

Брайен сделал глубокий вдох. Потом спрятал руки в карманы.

— Она погибла во время шторма, когда каталась на лодке. Это было пятнадцать лет назад. Дедушка всегда винил в этом моего отца, так и не простил его до сих пор. По правде сказать, дедушка его ненавидит.

— Я тебе сочувствую, Брайен, — тихо сказала Нэнси.

— Тебе, наверное, очень трудно, да? — спросила Бесс. — Ты видишься со своим дедушкой?

— Когда есть возможность. Ко мне он относится хорошо. А маму он очень сильно любил. Наступило неловкое молчание.

— Послушай, Брайен, — произнес наконец Нед. — Не беспокойся. Кто-кто, а Нэнси обязательно распутает это дело, она такая.

— Постараюсь, конечно, — поддержала его Нэнси.

— Ты меня извини, Нэнси, — снова заговорил Брайен. — Я ведь пригласил вас повеселиться, а получается… Нэнси жестом остановила его.

— А кто нам запретит веселиться? — улыбнулась она. — А в промежутках я буду понемногу раскапывать дельце. Может, оно ни чуточки не трудное.

Брайен изобразил бодрую улыбку, но все видели, что на самом деле он серьезно обеспокоен.

— Пойду-ка я спать, — сказал он. — Утро вечера мудренее. Увидимся за завтраком.

Брайен ушел, оставив друзей вчетвером. Они устроились поудобнее на диване и в креслах и тут только заметили, что все еще в маскарадных костюмах. В гостиной восседала, таким образом, весьма живописная компания: красавица с Юга, французский король со своей королевой и египетская царица. Самое смешное, что эти персонажи разных времен и народов обсуждали загадочное похищение картины, произошедшее в наши дни. Это обстоятельство их немного позабавило, они даже посмеялись, но тут же перешли к делу. Джорджи первая решилась задать вопрос, который мучил их всех:

— Нэнси, а что, если Бартоломью Ситон и в самом деле украл картину?

Нэнси нахмурилась.

— Вообще-то на первый взгляд мистер Ситон производит не очень приятное впечатление, — сказала она.

— И кроме того, — прибавила Бесс, — у него нет алиби. Хотелось бы знать, почему он не говорит, где был сегодня вечером.

Все согласно закивали головой. Тут встал Нед и сказал: