Тайна гибели Марины Цветаевой - страница 3

В письмах Марины к Волошину, написанных из Гурзуфа, незадолго до приезда в Коктебель, — тоже тоска, одиночество («Оставаться человеком… — вечно тосковать…», «…одиночество, одиночество, одиночество…», «…я мучаюсь и не нахожу себе места»). Конечно, отчасти — это дань моде, отчасти типично юношеский максимализм, отрицающий ценности обыденной «взрослой» жизни. Но только отчасти. Душа юной Марины требует всеохватывающего чувства, которого пока нет и потребности в котором она пока не осознает.

Она запоем читает и мир литературных героев предпочитает миру реальных людей. «Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге<…> Я мысленно все пережила, все взяла<…> Значит, я не могу быть счастливой?»

Пройдет всего 17 дней — и она будет счастлива.

Это была любовь с первого взгляда. Оба нуждались в любви. В их биографиях было много общего — оба рано потеряли мать. Оба жили напряженной духовной жизнью. Оба — при внешнем благополучии — испытывали внутренний дискомфорт. Оба не любили развлечений молодости. Кроме того, у восемнадцатилетней Марины, как оказалось, сильна потребность опекать и заботиться. А у семнадцатилетнего Сергея — потребность в заботе и опеке. В чувстве Марины Цветаевой к Сергею Эфрону, как замечают все современники, было много материнского. Вот «Сережа, усталый, уснул под лучами восходящего солнца. Марина<…> смотрит на него спящего, и вся страсть Жалости, Верности, Любованья, вся Преданность и вся Печаль Мира — в ее похудев-шем<…> лице», — вспоминает Анастасия Цветаева.

Уже в первые дни знакомства Марина Цветаева пишет стихи с посвящением Сергею Эфрону — «Бабушкин внучек», «Венера», «Контрабандисты и бандиты». Это очень несовершенные стихи, но в них образ — символ человека (или, точнее, сверхчеловека), парящего над землей. («Темнокудрый мальчуган, / Он недаром смотрит в небо!», «Он странно-дик, ему из школы / Не ждать похвального листа. / Что бедный лист, когда мечта — <…>Конрабандисты и бандиты…».) То, что перед этими стихами стоит посвящение — «Сереже», еще, конечно, не означает тождества их намеренно романтизированного лирического героя с реальным Сергеем Эфроном. Но стихи навеяны встречей с ним. С первых дней их знакомства ему выпала редкая для мужчины роль Музы.

Проведя в Коктебеле чуть больше двух месяцев, Цветаева и Эфрон уезжают в Уфимскую губернию — лечить Сережин туберкулез кумысом… И еще, наверное, для того, чтобы быть только вдвоем, уйти от опеки Сережиных сестер, а может быть, и Макса Волошина, который, при всей своей внимательности к людям, «с Сережей за все лето слова не сказал». «Ты, так интересующуйся каждым, вдруг пропустил Сережу», — недоумевает Марина Цветаева в письме к Волошину уже после отъезда из Коктебеля. Она предполагает, что причиной тому сестры Сергея — Лиля и Вера, которые его «так же мало знают, как папа меня». Быть может, и так, а быть может — и подсознательная ревность или и то и другое вместе.

Судя по письмам Цветаевой к сестрам Эфрона в Коктебель из Усть-Иванского завода (так назывался поселок, где остановились юные влюбленные), Марина тщательно следит за здоровьем Сергея — отпаивает его не только кумысом, но и сливками (по две бутылки в день), «пичкает» рисом (где-то прочитала, что жены султанов едят рис, чтобы потолстеть). Увы, Сережа по-прежнему худ, что немало огорчает Цветаеву. Она занимается с ним языками — ведь Сергей еще не кончил гимназии. Впрочем, так же, как и Марина. Но французским и немецким она владеет в совершенстве — в детстве с больной матерью подолгу жила в Германии, в 16 лет — в Париже, где слушала лекции по французской литературе. Она считает свое образование законченным. Ему же еще предстоит сдавать экзамены за гимназический курс.

В сентябре Цветаева и Эфрон возвращаются в Москву. Анастасия Цветаева намекает: в это время между ними еще не было близости — очень юные и целомудренные, они не решались перейти этот порог.

Они хотят жить вдвоем, только вдвоем и перед возвращением отца Марины — Ивана Владимировича Цветаева — из-за границы снимают квартиру на Сивцевом Вражке. Правда, «вдвоем» все равно не получилось. Лиля больна и не может жить одна. В результате сестры Эфрон поселяются в той же — просторной — квартире, которую облюбовали Марина и Сергей. И сама квартира, и обстановка, и жизнь в ней — все очень нравится Марине. «…я<…> думала, что глупо быть счастливой, даже неприлично! Глупо и неприлично так думать, — вот мое сегодня», — пишет она Максу Волошину.