Тайна «Хорнсрифа» - страница 10

— Скажите, сегодня у нас двадцать девятое?

— Так точно, господин адмирал!

— Гм… — адмирал по старой привычке принялся покусывать дужку очков.

— Шестого апреля «Хорнсриф» должен войти в квадрат «Z-З». Надо выслать ему охранение. Запретить всем подводным лодкам вести боевые действия в этом районе. Вы подготовили все необходимое?

— Так точно, господин адмирал. Я подготовил сегодня все для радиоцентра Бордо. Если вы не возражаете, господин адмирал, то приказы будут сейчас переданы.

Адмирал удовлетворенно кивнул, и легкая улыбка промелькнула на его лице.

Мягко щелкнул замок. Адъютант снова остался один.

«Должно быть в порядке… — думал он. — А что может случиться с этим старым корытом «Хорнсрифом»? Конечно, если он своевременно войдет в квадрат. Всегда одно и то же! Эти коробки бродят по морям, а ты смотри, чтобы они не отправились к чертям от своих же тороед. Нет, скорей бы в отпуск… Забыть о войне».

Шюттенстрем сидел с Фишелем в своей каюте. На этот раз беседа протекала гораздо спокойней. С момента последнего скандала Фишель стал заметно сдержанней. Командир вынул из стенного шкафчика бутылочку виски. Фишель неодобрительно взглянул на него, но промолчал. В этот момент Шюттенстрем через иллюминатор увидел доктора Бека, прогуливавшегося по палубе, и подошел к двери:

— Господин доктор, не составите ли вы нам компанию? Заходите! Погода сейчас не для прогулок.

Они сидели втроем и беседовали. Доктор Бек говорил о шансах на благополучное возвращение домой, так как, судя по времени, которое они уже находились в море, до Бордо оставалось совсем немного. Фишель неожиданно перевел разговор на другую тему.

— Странно, что моряки никак не могут отвыкнуть от «травли», — сказал он.

Шюттенстрем и Бек вопросительно посмотрели на него.

— На самом деле, — продолжал он, — до меня дошли слухи, что старшие матросы Клоковский и Помайске рассказывали в кубрике, будто видели привидение. Только сводят с ума молодежь.

— Черт бы их побрал! — на этот раз Шюттенстрем разделял негодование и опасения своего старшего помощника.

Однако доктор Бек ничего не понял.

— Но, господа, — засмеялся он, — это же сказки. В наше время никто в привидения всерьез не верит. Я не понимаю, почему это» вас так волнует.

Тогда Шюттенстрем рассказал геологу о суевериях, широко распространенных среди моряков, и, в частности, о том, что привидение означает приближение смертельной опасности. Если бывалые матросы поговаривают о привидениях, это может сильно повлиять на настроение молодых, а значит, и всего экипажа. В боевом походе такие разговоры ни в коем случае нельзя допускать.

— Хорошо, господин Фишель, я займусь этим и поговорю с ребятами как следует.

— Я прошу вас об этом, — удовлетворенно кивнул старший помощник, — еще и потому, что матросы на корабле связывают это дело со случаями воровства на камбузе.

Доктор Бек вновь посмотрел на офицеров с удивлением.

Шюттенстрем засмеялся:

— Дорогой доктор, не думайте, что вы находитесь среди пиратов. Но в последние дни нас обкрадывают самым настоящим образом. Пусть это вас не беспокоит. Расследование находится в надежных руках нашего дознавателя, — командир вежливым жестом указал в сторону Фишеля.

Тот хотел что-то сказать, но стук в дверь помешал ему. В дверях каюты стоял радист Гербер.

— Донесение, господин капитан-лейтенант, совершенно секретное!

Командир едва успел взять в руки листок, поданный радистом, как в каюту вошел Кунерт, а за ним в проходе показались возбужденные матросы.

Фишель, почувствовав неладное, вскочил и встал рядом с командиром. Шюттенстрем, ничего не понимая, взглянул на вошедших. Среди них он узнал Клоковского и Помайске, тех самых, которые говорили, будто видели привидение. В толпе он неожиданно заметил незнакомого человека, которого до сих пор не видел на своем судне. Кунерт крепко держал его за руки.

— Командир! — голос унтер-офицера срывался от волнения, лицо залила багровая краска. — Командир, у нас на борту «заяц». Вот! — с этими словами Кунерт вытолкнул незнакомца почти на середину каюты.

Некоторые матросы заулыбались, но большинство напряженно и серьезно наблюдало за происходящим.