Тайна «Лунного лабиринта» - страница 8

— Тут еще несколько маленьких заметок, которые надо бы ввести в компьютер, — сказала она Холли. — Если, конечно, у тебя есть на это время. Вот — заметка географического факультета о процессе образования горных пород в Хай Алмсклиффе.

И она протянула Холли листок с текстом. Та не верила своим глазам: перед ней была совершенно другая Стеффи. Тихая, спокойная, говорившая почти извиняющимся тоном. Холли улыбнулась и села за клавиатуру компьютера.

— Как здорово, наверное, подняться на одну из этих горных вершин, брать образцы породы, исследовать ее и все такое, — улыбнулась она и начала быстро печатать.

Белинда застонала сквозь зубы:

— По мне, так умный в гору не пойдет!

Хай Алмсклифф представлял собой массивный полукруг черных, обнаженных горных пород высотой метров в пятнадцать, расположенный рядом с пустынной, заболоченной местностью.

Некоторое время все молча занимались своим делом. Стеффи вносила последние правки в свою передовицу, Холли печатала, Белинда и Трейси работали с «электронным редактором».

— Какая тема номера на этой неделе? — непринужденно поинтересовалась Трейси.

В своей колонке главного редактора Стеффи могла затрагивать любые вопросы, начиная от школьных правил и заканчивая оформлением классов.

— Количество домашних заданий, которые мы выполняем, — отозвалась Стеффи.

Она все еще сохраняла сдержанность, несмотря на дружеский тон Трейси.

— Дело очень серьезное. На этот счет у многих есть собственное мнение. А теперь, если вы не возражаете, хорошо бы поработать в тишине.

Холли предостерегающе взглянула на Трейси. Стеффи была спокойна, но могла взорваться в любой момент — тут сомневаться не приходилось. Так же, как и в том, что ей этого явно не хотелось.

Когда прозвенел звонок на урок, Стеффи с облегчением вздохнула:

— Думаю, благодаря вашей помощи, мы все успеем сделать.

Холли тоже вздохнула и с улыбкой поднялась со своего места перед клавиатурой.

— Мы вернемся на следующей перемене, — пообещала она.

В этот момент библиотекарша, миссис Додсон, позвала Стеффи к телефону.

Но на следующей перемене все снова полетело кувырком. Стеффи была мрачнее тучи, а на ее столе вновь воцарился ужасающий беспорядок. Трейси и Белинда изо всех сил старались стушеваться, в то время как Холли молча взяла передовицу, написанную Стеффи, и стала вводить ее в компьютер. Никто не вымолвил ни слова, слышалось только быстрое щелканье клавиш.

Тишину внезапно нарушила сама Стеффи.

— В конце концов, это их совершенно не касается! — гневно выпалила она, вот-вот готовая просто-напросто расплакаться. — Я не допущу, чтобы репортеры доставали меня еще и в школе! Они суют свой длинный нос в личную жизнь. Это несправедливо, черт побери!

Холли сочувственно кивнула, хотя не вполне представляла себе, о чем, собственно, идет речь.

— Это по поводу решения твоего брата оставить компанию? — осторожно спросила она, стараясь не спугнуть Стеффи своим любопытством и в то же время не показаться безучастной к ее проблемам.

Стеффи кивнула, и тут ее будто прорвало:

— Вот именно! То, что решает Грег, это его личное дело. Все очень просто. Он абсолютно не создан для этой сумасшедшей погони за деньгами. Он хочет мира и покоя, поэтому нашел себе местечко в глуши. Хочет отдохнуть там какое-то время. Что в этом плохого?

— Ничего, — согласилась Холли.

Трейси, которая напряженно прислушивалась к разговору, вдруг спросила:

— Ты хочешь сказать, что он исчез? Поэтому ты упомянула о «местечке в глуши»? Правда?

Стеффи заколебалась на секунду, но потом кивнула:

— Да. И что из этого?

Она с вызовом посмотрела на Трейси, которую Белинда незаметно толкнула локтем в бок.

— Знаешь, репортеры действительно могут достать человека, который жаждет уединения, — сочувственно вздохнула Белинда, стремясь выудить из Стеффи побольше сведений.

— Да. Вчера днем Грег сделал официальное заявление, надеясь, что его оставят наконец в покое, после того как оно появится в газетах, — с отвращением процедила Стеффи. — Как же! Они вцепились в эту тему, как пиявки, и теперь звонят мне, чтобы я сказала им, где теперь Грег.

Она сгребла в одну кучу бумаги и дискеты на столе и с каким-то отчаянием произнесла: