Тайна Люка Эббота - страница 30
Три женщины оказались при ближайшем рассмотрении весьма разными. Одна была высокой, худой и с обесцвеченными волосами, вторая — маленькой темноволосой толстушкой, третья — красоткой с рыжими тициановскими волосами.
— Да, пожалуйста, — проговорила старшая. Ее глаза слегка порозовели, будто она недавно плакала.
— Можно нам еще кофе, Сэм?
— Пожалуйста, — ответил Сэм.
Люк подсел к ним за столик.
— Я — старший уголовный инспектор Эббот, — представился он.
— Из Скотленд-Ярда? — спросила рыжеволосая.
— Нет. Я — из Регионального управления, — улыбнулся он. — Признаю, это звучит не так красиво. А вы все работаете здесь, в Центре?
— Мы из «Нит-уитс». Это — Мэри Стрэйкер, — рыжеволосая указала на темноволосую даму. — Я — Анна-бель Ли. А это — Ханна Путнэм, она — скульптор.
— Я видел некоторые ваши работы, проходя мимо, мисс Путнэм. Мне в особенности понравилась небольшая фигурка на заднем плане.
Суровые черты лица Ханны Путнэм разгладились:
— А, «старик Том»? Да, это единственная стоящая вещь в витрине. Спасибо.
— Ханна лепит портреты детей, которые хорошо идут летом, чтобы прожить затем зимой на заработанное, — охотно объяснила Аннабель. — Так существуем мы все. У нас наблюдается небольшой бум во время Рождества, но основное время продаж — лето. Теперь наступил мертвый сезон, как видите.
— Он долго не продлится, — отозвался Пэдди, подходя к столику со своим кофе. — Насколько я понимаю, ваша местная газета выходит после полудня? Очень скоро вы, возможно, почувствуете себя занятыми.
— Вы имеете в виду писак? — с отвращением переспросила Ханна. — Да, это неизбежно.
— Но ничего плохого здесь нет, — продолжал Люк, откидываясь на стуле. — Пока они здесь, они потратят на вас свои деньги.
— Никакая информация не может быть плохой, — изрек Сэм из-за стойки.
Ханна Путнэм повернулась, чтобы пригвоздить его тяжелым взглядом.
— Но вся эта информация — дурной вкус, Сэм Эшфорт.
Но Сэм не смутился:
— Так ведь правда, это выгодно. Рэй Мосс сказал мне утром, что у него есть старые наброски к портрету Уин; теперь он собирается вставить их в рамки и продать. А у тебя, я знаю, есть ее бюст, Ханна. Ты теперь сможешь продать его за хорошую цену. — Однако леди не выказали одобрения, и его тон стал обидчивым: — Даже если вы не желаете признавать этого, мы здесь все близки к разорению. При жизни, видит Бог, покойница не принесла нам ничего хорошего. Так пусть же после смерти ее имя принесет пользу. — Выражение лица его говорило о том, что он — не признанный в своей стране пророк.
Люк постарался придать лицу невинное выражение:
— Что-то я не заметил имени Рэя Мосса ни на одной вывеске. Он тоже ремесленник в Центре?
— Он — литограф и печатник. Если пройдете через туннель напротив арки, то найдете его студию в длинном здании возле монастырской стены. Раньше, думается, там был амбар. Большинство из нас продает его изделия; мы берем с его комиссионные. Когда Центр создавался, одним из условий было, чтобы ремесленники позволяли публике наблюдать за своей работой. Поэтому он разрешает наблюдать, однако не любит прямого контакта.
Что-то в голосе и объяснениях Аннабель Ли заинтриговало Люка.
— Он хороший специалист?
— Его работы изысканны. И он живет только своей работой, — ответила Ханна Путнэм. — Как художник он может служить примером всем нам. — Она сделала паузу. — Как человек — вряд ли.
Мэри Стрэйкер впервые вступила в разговор:
— Это огромный толстый человек, и когда он ест, то вечно оставляет на губах пищу. Он отвратителен. — Казалось, она сама была удивлена своей смелостью и, замолчав, схватилась за чашку обеими руками.
— Понимаю. Вы говорите, у него есть наброски с Уин Френхольм?
— Она позировала многим из нас время от времени. Сэм уже говорил, что я сделала с нее бюст, — ответила Ханна. — Есть и скульптура в полный рост. У нее была прекрасная фигура, отличные пропорции, и она могла оставаться неподвижной долгое время. Это уже искусство само по себе — неподвижность. У нее это было.
— Вы недолюбливали ее.
Это было сказано утвердительно, не в форме вопроса. Ханна Путнэм некоторое время пристально на него смотрела.