Тайна Наполеона - страница 33

— А, вы выходите замуж? — холодно заметил Бонапарт. — Ну что же, тем лучше для вас. Желаю вам счастья! Надеюсь, что вы выходите замуж за славного парня, наверное, за какого-нибудь прачечника?

— Нет, капитан! — поспешно ответила Екатерина, почувствовавшая себя задетой. — Мой суженый — солдат… сержант!

— А, это очень хорошо! Вы хорошо делаете, что выходите замуж за военного, мадемуазель, — произнес Бонапарт более любезным тоном. — Быть солдатом — значит быть вдвойне французом. Желаю вам счастья!

Наполеон хотел снова приняться за работу, мало интересуясь любовными делами своей прачки; тем не менее он не мог не улыбнуться при виде волнующегося корсажа Екатерины, здоровья, которым так и дышали ее щеки, и всей ее бодрой, задорной фигуры, совершенно не вязавшейся со скромной миной и видом недотроги, с которым она приносила ему белье. Его всегда особенно тянуло к полным женщинам; тощий, голодающий офицер, как и нервный первый консул, как и пузатый император, любил касаться пышных, аппетитных форм.

Полная силы красота Екатерины заставила Наполеона оторваться на минутку от своих стратегических занятий; с некоторой, уже в то время свойственной ему грубостью он быстро кинулся к молодой прачке и дерзко схватил ее за грудь.

Екатерина слегка вскрикнула.

Будущий победитель при Арколе был не из тех, кто станет колебаться в подобных случаях. Началась атака. Наполеон удвоил быстроту натиска и прижал Екатерину, вынуждая ее сесть на край кровати, она же отважно, лицом к лицу встретила неприятеля и стала защищаться, но без ложного стыда, не стараясь показать вид оскорбленной невинности. А так как Наполеон, забывая о Тулоне, очевидно, хотел ускорить победу, то для защиты она выставила перед собой в виде бастиона корзину от белья и сказала изумленному атакующему:

— Нет, нет, капитан! Слишком поздно. Вам не взять меня… я уже капитулировала. Что сказал бы мой муж!

— В самом деле! — ответил Бонапарт, приостанавливая враждебные действия. — Значит, этот брак вполне серьезен?

— Очень серьезен… и я пришла, чтобы объявить о замужестве и предупредить вас, что не буду больше стирать на вас.

— Вы закрываете заведение, красавица?

— В настоящее время прачечное дело идет очень плохо. Кроме того, я хочу следовать за мужем.

— В полк? — с удивлением спросил Бонапарт.

— А почему бы и нет?

— Это уже бывало! — заметил Наполеон, и, вспомнив о Ренэ, которая поступила в солдаты, чтобы быть около Марселя, он пробормотал: — Право, кажется, в армии теперь будут одни только воркующие парочки! — Затем он сказал вслух насмешливым тоном: — Значит, вы будете теперь учиться заряжать ружье в двенадцать приемов, а быть может, даже и управляться с пушкой?

— С ружьем я уже умею обращаться, а что касается пушки, то мне легко было бы научится под вашим руководством. Но мой муж служит в пехоте, — прибавила она смеясь. — Нет, я не буду стрелять… если не придется в силу необходимости. Но ведь полки нуждаются в маркитантках, и я в этой роли буду служить товарищам моего мужа. Надеюсь, что и вы тоже будете моим клиентом, капитан, если только будете служить в наших краях!

— Обязательно запишусь в ваш обоз. Но только не теперь! Министр не дает мне ни сражаться… ни… — Он хотел сказать: «ни есть», но сдержался и окончил свою фразу следующим образом: — Ни гратиться на маркитанток. Это будет позднее, немного позднее, дитя мое! — со вздохом прибавил он и, объятый печальными мыслями, вернулся обратно к рабочему столу.

Екатерина медленно стала раскладывать белье по кровати, как ей указал клиент; ее сердце теснили печаль и сочувствие к этому молодому человеку, которому приходилось во всем отказывать себе. Затем она сделала ему реверанс, подошла к двери, открыла ее и сказала:

— Простите, я по неосторожности прожгла утюгом одну из ваших рубашек. Я заменила ее новой… вы найдете ее там, среди кальсон и платков. До свидания, капитан!

— До свидания… в вашей маркитантской палатке, красавица! — ответил Бонапарт и сейчас же вновь погрузился в свои занятия.

Спускаясь по лестнице гостиницы «Мец», Екатерина пробормотала:

— Я принесла ему счет… но так и не решилась подать его. Ба! Он мне когда-нибудь заплатит… Я верю в этого парнишку! Не то что гражданин Фушэ. Я-то уверена, что он пробьет себе дорогу!