Тайна Наполеона - страница 55

Борепэр задумался на секунду, а потом сказал следующее:

— Если вы, господа, заставите меня сдать город, то скорее, чем обречь себя такому позору и изменить данной присяге, я пущу себе пулю в лоб! Я поклялся защищать Верден до самой смерти! — Он дошел до двери, потом вернулся, с бешенством стукнул кулаком по столу и повторил: — Да, до самой смерти!

Он вышел в сопровождении Нейпперга, оставив собравшихся в страхе и смущении.

— Он покончит с собой? Ей-Богу же, это было бы утешением для всего света, — сказал вполголоса Левендаль, который только что бесшумно вошел в зал совещания.

Его стали расспрашивать о том, что делается в городе.

— Перестрелка идет с обеих сторон, — ответил барон с обычной скептической улыбкой. — Добровольцы бегут сломя голову на укрепления. Среди них есть уже несколько раненых. Ах, эти фанатики из тринадцатого полка! Среди них имеется некто вроде демона в юбке; это, как мне сказали, жена капитана Лефевра, маркитантка, которая носится во все стороны, подает снаряды и патроны, впрягается в пушки, вырывает горящие фитили из прусских гранат, падающих на укрепления. Говорят, она неоднократно подбирала ружья павших стрелков и не уходила с места до тех пор, пока не стреляла из них… совсем, как мужчина! По счастью, не так-то много солдат, похожих на эту амазонку, а то австрийцы никогда не пройдут в город!

— А вы все еще надеетесь на это, барон?

— Более чем когда-либо. Этот обстрел был необходим, я говорил вам это. Жители не были достаточно напуганы. Мой слуга, верный Леонард, подпоил порядочное количество ремесленников, мещан и наговорил им кучу сказок, согласно моим инструкциям, но они все еще не были достаточно убеждены и соглашались на капитуляцию лишь после долгих колебаний. Но завтра все они будут требовать ее!

— Вы возвращаете нам надежду!

— Я уже сказал, что к вам явятся горожане и силой заставят согласиться на капитуляцию. Вы просто уступите силе.

— Да услышит вас небо! Но посол герцога Брауншвейгского вернулся в главную квартиру. Как бы нам снова повидать его? Он взял с собой проект капитуляции.

— Достаточно, чтобы кто-нибудь, вполне надежный, отправился в австрийский лагерь и отнес туда дубликат, сохранившийся у вас, с уверениями, что завтра генералиссимус найдет ворота города открытыми.

— Но кому можно было бы поручить это?

— Мне! — сказал Левендаль.

— О, вы спасаете нас! — воскликнул председатель и от радости даже облобызал барона как вестника ожидаемой победы.

Через несколько минут Левендаль, снабженный копией проекта капитуляции, выходил из здания ратуши. На площади он встретил поджидавшего его Леонарда.

Шепотом, хотя вокруг и не виднелось никого, барон дал ему подробное распоряжение. У Леонарда вырывались жесты крайнего изумления, доказывавшего, что он понимает важность поручения, но смущается и даже несколько боится его. Барону пришлось два раза повторить ему сказанное, а затем он прибавил:

— Вы, кажется, колеблетесь, Леонард. А между тем вам следовало бы знать, что хоть мы и находимся в осажденном городе, но здесь все-таки найдутся и тюрьмы, и жандармы для ареста тех, кто подобно некоторым из моих знакомых подделали государственную печать и выдали сборщикам податей и налогов фальшивые квитанции.

— Увы, я знаю все это! — покорно произнес Леонард.

— А если вы знаете это, то не забывайте, — смягчившимся тоном продолжал Левендаль, — потому что мне очень прискорбно быть вынужденным напомнить вам, преданному слуге, что я спас вас от галер.

— И что вы можете еще отправить меня туда! О, этого я не забуду!

— Значит, вы согласны повиноваться?

— Да! Но подумайте, как серьезно, как ужасно то, что вы требуете от меня!

— Вы преувеличиваете важность этого дела, доверием в котором мне заблагорассудилось почтить вас. Черт возьми, я привык встречать в вас больше послушания и преданности! Вы становитесь неблагодарным, а неблагодарность — отвратительный недостаток, Леонард…

— Я вечно буду признателен вам, — захныкал несчастный, которого Левендаль уличил в присвоении откупных податей при помощи поддельных штемпелей. — Я готов следовать за вами всюду и во всем повиноваться вам, но то, что вы приказываете мне теперь…