Тайна ночи - страница 25

Патриции вдруг захотелось как-то посочувствовать, утешить этого красивого сильного мужчину с тонкой ранимой душой, и она в знак солидарности накрыла его большую руку своей маленькой ладошкой. Он поднял на нее глаза: в них читалась боль, странная нежность и отражалось пламя свечей.

— Забудьте о том, что я говорил, — хрипло произнес он. — Вернемся к вам.

Если вначале Патриции и было трудно говорить о себе чужому человеку, то теперь, после этого откровения, Грегори Адамc открылся для нее совсем с другой стороны и они стали немного ближе и понятнее друг другу. Барьеры светских условностей и приличий перестали иметь значение, они были просто людьми со своими радостями и горестями.

— Я благодарна, что вы поделились со мной, доверили мне свою боль, и теперь с легким сердцем отвечу вам тем же, — с готовностью вступила Патриция. — Наверное, вы тоже удивитесь, узнав, что моя жизнь отнюдь не безоблачна. И это действительно так. Но самое главное, причиной моих переживаний является не кто иной, как мой отец.

Грегори удивленно вскинул брови.

— Да-да, не удивляйтесь,— заметив его реакцию, продолжала Патриция. — Династия Орбисонов возникла приблизительно в середине восемнадцатого века. Мой отец — прямой потомок этой мощной ветви и, кажется, воплощает в себе опыт и ум всех своих прапрадедушек.

— Вы говорите о фирме «Орбисон и сын»?— заинтересованно уточнил Грегори.— Если не ошибаюсь, семейный бизнес, связанный с изготовлением дорогой мебели, предметов отделки интерьера, штор и так далее?

— Совершенно верно, но откуда вы-то об этом знаете?— спросила Патриция и тут же спохватилась: — Ах да, я же совсем забыла, что вы наводили обо мне справки.

— Да,— хитро улыбнулся Грегори.— И я уже давно знаю, что вы представительница клана Орбисонов. Правда, о фирме я слышал много и раньше как об одной из старейших и уважаемых. Сама ваша фамилия уже ассоциируется с элитной мебелью...

— В том-то и дело,— взволнованно перебила его Патриция. — Фамилия Орбисон передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну, но на сей раз произошло непредвиденное...

— Вы имеете в виду,— увлеченно подхватил Грегори,— что вы единственный ребенок своих родителей?..

— Не угадали. У меня есть две родные сестры. — В ее голосе слышалась неподдельная горечь. — У отца нет сыновей, а значит, некому передать дело, некому заботиться о его процветании и долголетии...

— А ваш отец, наверное, традиционалист и консерватор,— перебил ее Грегори.— Отсутствие сына, видимо, для него почти трагедия.

— Не просто трагедия, а настоящая катастрофа, конец света,— разволновалась девушка.— Он унаследовал фирму от своего отца, который, в свою очередь, унаследовал от своего, и так далее, вплоть до Самюэля Орбисона, который чуть ли не двести лет назад начал дело. Эта непрерывная линия, почти священная традиция, теперь обрывается, потому что вместо хотя бы одного сына мама произвела на свет трех дочерей.

— Хотя я и противник феминизма, но должен признать, что сегодня женщина с головой вполне в состоянии возглавить бизнес любого масштаба, — оптимистично заметил Адамc.

— Нет, для моего отца это нонсенс, — уверенно возразила Патриция. — Он считает, что женщина должна заниматься мужем, домом, детьми и благотворительностью. Он не потерпит, чтобы высокие каблучки застучали по коридорам его офиса.

— Даже если это будет одна из его дочерей?

— Да,— односложно ответила девушка.

— А ваши сестры младше или старше вас? — снова заинтересованно спросил мужчина.

Патриции льстило, что ее рассказ вызывает в нем такой живой интерес, и она с готовностью продолжила:

— В том-то и дело, что старше: одна на восемь, другая на десять лет. Но когда Диана и Маргарет появились на свет, родители еще были довольно молодыми, то есть существовала вероятность, что в свое время родится и мальчик. Отец просто был совершенно убежден в этом. Шли годы, но почему-то беременность не наступала.

Патриция не отрываясь смотрела на пламя свечи.

— Но однажды наступила, — тихо продолжил Грегори, — и это были вы.

— Вы совершенно правы,— бесстрастно подтвердила его слова девушка. — Это была я. Я — беспомощная крошка, которая вероломно разрушила мечты отца. А в довершение всего врачи объявили матери, что это ее последняя беременность и больше детей у нее не будет. Конечно, для отца эта весть стала ударом в самое сердце. Получилось, что я как бы не оправдала его надежд... Вдобавок ко всему,— она смущенно опустила голову, — он считал, что ко всем моим недостаткам, таким, например, как упрямство, я еще недостаточно хорошенькая, недостаточно стройная, в общем, гадкий утенок.