Тайна Орлиной сопки - страница 30

В столовой появляется командир отделения.

— Поели, Бородуля?

Солдат невнятно ворчит.

— Не понял. — Назаров сдвигает брови.

Бородуля вздыхает: ну абсолютно никто не понимает его на заставе!..

Вскоре после того, как при переходе государственной границы был задержан агент иностранной разведки, к начальнику узла связи Южногорска зашел человек в сером спортивном костюме.

— Капитан госбезопасности Харламов, — представился он.

— Чем могу служить?

— Не исключено, что в ближайшее время поступит телеграмма по этому адресу. — Харламов протянул небольшой листок. — Нужно, чтобы ее доставил надежный человек.

— Скажем, Зоенька Иванова. Проверенный товарищ. Активистка, дружинница.

Последний довод пришелся Харламову особенно по душе.

— И пожалуйста, предупредите меня сразу, как придет телеграмма, — сказал он, прощаясь. — Вот телефон.

Начальник узла связи позвонил через день.

На телеграфе капитана дожидалась невысокая курносая девушка. К борту ее форменного костюмчика был прикреплен комсомольский значок.

Харламов познакомился с Зоенькой и объяснил, в чем суть дела. Ей предстояло доставить телеграмму по указанному адресу некоему Степану Васильеву. Харламов предупредил, что, как ему известно, такой человек здесь не проживает.

В общем, Зоенька все поняла, все хорошо запомнила и направилась выполнять поручение. Она долго шла глухими переулками, всматриваясь в номера домов, и наконец остановилась возле приоткрытой калитки.

На яростный лай бульдога вышел усатый мужчина. Девушка узнала его: это был известный в городе парикмахер. Но капитан Харламов запретил ей удивляться, и Зоенька сказала равнодушно:

— Товарищу Васильеву телеграмма.

— А сейчас, сейчас! — засуетился Василий Васильевич.

Почтальонша подала ему квитанцию и карандаш. Бульдог перестал лаять. Зоенька испугалась, что дамский мастер услышит, как стучит ее сердце. Однако он, шевеля усами, спокойно расписался в квитанции и получил телеграмму.

Зоенька, как и велел Харламов, тут же повернулась. Но не успела она сделать и несколько шагов, как Василий Васильевич окликнул ее:

— Постой, дочка! А ну-ка, поди сюда.

Ей стало страшно. Вернувшись, она невольно оглянулась: в переулке — никого. Василий Васильевич со смущенным видом возвратил телеграмму:

— Ты что же, милая, не по адресу вручаешь?

— Как не по адресу? — осмелев, спросила Зоенька. — Улица ваша? И дом ваш?

— Действительно так. Только я не Васильев, а Василий Васильевич. Читаю: «Ходжиев». Думаю: кто такой? «Возможно, приеду…» А я никого не жду… Смотрю: «Васильеву». Вот-те и на!.. Адресок-то перепутан.

— Как же быть? — растерялась Зоенька.

— Да никак. — Василий Васильевич пошевелил усами. — Неси обратно, а расписочку мою порви.

Девушка пожала крутыми плечиками и взяла телеграмму. На ее курносом личике было недоумение. Василий Васильевич засмеялся:

— Ничего, дочка, бывает.

Зоенька повертела в руках телеграмму и засунула в карман.

— А расписочку? — напомнил Василий Васильевич.

— Вот, — Зоенька послюнявила карандаш и поставила крест на квитанции. Потом она медленно побрела назад по улице.

Василий Васильевич постоял, посмотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом, и, прикрикнув на бульдога, вернулся домой.

Капитан Харламов с нетерпением ожидал почтальоншу. Она рассказала ему все как было.

— Так вы сказали, Зоенька: товарищу Васильеву телеграмма? — уточнил Харламов.

— Сказала.

— И он взял ее, прочел, а потом говорит: не по адресу?

Зоенька кивнула.

А Харламову было над чем задуматься.

Поехал Бородуля со старшиной в отряд за продуктами. Такое дело ему по душе. Но как хоть внутренне не повозмущаться? Вот, скажем, почему машину потряхивает, а пыль как дымовая завеса? Он что, нанялся глотать ее? Старшине-то в кабине хорошо…

Пока он так размышлял, в кузове вдруг объявился незнакомый сержант с бесхитростным, обожженным солнцем лицом. На гимнастерке синий значок с позолоченной двойкой в центре.

— Привет! — сказал он.

Бородуля раздумывал: отвечать или не отвечать?

И почему-то заулыбался.

— Ты чего? — не понял сержант.

— А ты — трубочист!

— Вот еще! Ну ты и выдумщик.

— А почему у тебя погоны черные? — привязался Бородуля.