Тайна петушиного гребешка - страница 4

«Это может сказаться не только на репутации базы отдыха, но и на моей личной. И почему это случилось именно здесь! Теперь по допросам затаскают», – рассуждал директор, понуро следуя за милиционерами. У них происшествие тоже не вызвало энтузиазма. «Бытовухой» тут и не пахло, неизвестный был убит двумя выстрелами из пистолета, а значит, дебош на почве алкогольного опьянения не прокатит. В таких случаях или поножовщина, или топориком по головушке, в общем, что спьяну под руку попадет, а здесь налицо умышленное убийство.

Старший следователь, который всего-то пару часов не дотянул до окончания своей смены и влип в «мокруху», оцепив место происшествия, начал допрос свидетелей. Его коллеги тем временем прочесывали все вокруг в поисках улик. Кроме отстреленных гильз найти ничего не удалось. Приехавший с милиционерами служебный пес с грозным прозвищем «Прокурор», которое получил за то, что потрепал множество преступников, сосредоточенно обнюхал место преступления и труп, долго плутал по лесу и вышел на трассу. Усевшись на обочине, поднял переднюю лапу, всем своим видом показывая, что след утерян. Доблестные милиционеры сделали вывод, что убийца или убийцы уехали на машине.

Первыми под горячую руку недовольного следователя попали, естественно, Алла и Рита, так как это они обнаружили труп. К удивлению подруг, следователя посетила та же мысль, что и Федора – об их причастности к преступлению. Правда, он это сделал в более вежливой форме, предположив, что ночью на двух молодых привлекательных девушек мог напасть мужчина и они были вынуждены его застрелить, в целях самообороны, конечно.

– За комплимент спасибо, но знаете, гражданин начальник, этот номер у вас не пройдет, не надо нас брать на понт и шить чужое дело! – хамовато заявила Рита и нервно закурила.

«И откуда у нее такие выражения берутся?» – подумала Алла, выпускница исторического факультета университета, отличавшаяся интеллигентностью. Она всегда делала замечания окружающим, если они неграмотно выражались и ругала свою лучшую подругу Риту за сленг, который та частенько использовала.

Алла справедливо считала, что хамить никогда не стоит, даже в такой экстремальной ситуации. Но вспыльчивая подруга была иного мнения и, закусив удила, продолжала «наезжать» на следователя, чем окончательно испортила его и без того не лучшее настроение.

Ничего не добившись от девушек, следователь отпустил их, предупредив, что это отнюдь не последняя встреча, и отправился к директору «Петушиного гребешка». Но и тот его не порадовал – тут же начал красочно расписывать, что на его базе всегда все было в полном порядке, что эта база лучшая во всем регионе, а произошедшее этой ночью просто вопиющее недоразумение, к которому сам пан директор не имеет ровным счетом никакого отношения. К счастью, следователь не слышал и половины того, что наговорил директор. Ему не давала покоя необычная фамилия Николая Трофимовича. В воображении нарисовалась маленькая запотевшая рюмочка холодной водки и хрустящий соленый огурчик домашнего засола. Только нервно сглотнув, следователь очнулся от манящего наваждения, опомнился и предложил директору присесть.

«Везет же людям с фамилиями», – мечтательно думал он. Двух мужчин, сидящих в кабинете, роднило одно и то же чувство – ненависть к собственной фамилии. Директор, услышав фамилию следователя, тоже мечтательно подумал: «Везет же людям с фамилиями».

Приехавшего на базу отдыха следователя звали Павел Андреевич Кошечкин. С самого детства он терпеть не мог своей фамилии и мечтал сменить ее на Котова или Котищева, по крайней мере грозно звучит, но все как-то не удавалось. Если бы Павел был обычным служащим в каком-либо учреждении, то худо-бедно можно было бы терпеть, но для работника милиции фамилия Кошечкин никак не годилась, искренне считал Павел Андреевич. Заклятые «друзья» частенько называли его, только за спиной, «котишкой». Павел Андреевич об этом знал и был очень не доволен, хотя поделать ничего не мог – прозвище прилипает к человеку. Те, кто хорошо знал Павла Андреевича, прекрасно понимали, что по характеру он скорее умный и осторожный тигр, никак не котишка. Да и начальство ценило и уважало ценного работника, коим считало Павла Андреевича. Хотя случались казусы и с начальством. Несколько лет назад Павел вел одно непростое дело. Чтобы поймать преступника с поличным, он разработал план, для реализации которого ему нужны были документы, хранящиеся за семью печатями в сейфе у полковника. Кошечкин выпросил эти документы, клятвенно пообещав, что с ними ничего не случится. Закинув «живца», Павел Андреевич стал ждать результата. Рассчитанное им время вышло, и Кошечкин, сгорая от нетерпения, решил не дожидаться вызова полковника, узнать, не пришел ли отчет по проведенному делу. Да так и застыл у приоткрытой двери. Павел понимал, что подслушивать неприлично, тем более под дверью начальника, но поделать ничего не мог. Ноги просто приросли к полу. Полковник был в гневе!