Тайна пишущей машинки - страница 2

стр.

Миха проскользнул в дверь за старшим братом. — давай, давай, уматывай! Или ты оглох? — приказал Лутц на улице малышу. — Что ты постоянно бегаешь за мной? Я ведь предупреждал тебя тысячу раз.

— Ну да, тысячу раз! Скажешь тоже, — возразил Миха.

Из—под челки, закрывавшей лоб, на Лутца упрямо смотрели огромные детские глаза.

Лутц угрожающе помахал кулаком.

— Давай уматывай, да поскорее, или я поколочу тебя.

Миха понял, что дело принимает нежелательный оборот.

— Ишь чего захотел, — как будто бы безучастно произнес он, — я решил немного прогуляться.

— Не возражаю, но только не со мной. Понятно?

Шестилетний парнишка остановился и скорчил гримасу. Если старший брат не хочет, с ним лучше не шутить. Миха знает это прекрасно. Бокс со всякими там «прямыми», «свингами» и «крюками», от которых бывало очень больно, ему хорошо знаком. Лутц заставлял уважать себя, применяя силу. Поэтому нужно было выждать, пока старший брат не отойдет на приличное расстояние, а затем двигаться за ним. Миха решил не отказываться от своего намерения. Он и так целый день играл с ребятишками в детском саду, и сейчас ему хотелось немного развлечься.

Лутц Хартвиг не заметил маленького преследователя. Его злость на младшего брата еще не прошла. «Вечно прицепится как репейник. Ужасно, просто невыносимо. Что я ему — нянька, что ли?» Лутц свернул в Березовый проезд. До домика бабушки, которая разводила собак, было рукой подать. Раздражение понемногу утихло.

«Что я увижу? — думал Лутц. — Запертую дверь домика, владелицы которого уже нет в живых?»

Проволочный забор, ограждающий садовый участок, проржавел и во многих местах был кое—как залатан. Дубовые столбы, на которых он держался, накренились. Они давно уже не стояли по струнке, как солдаты на параде. На калитке две эмалированные дощечки. На одной — имя и фамилия владелицы участка: «Анналуиза Редлих», на другой — предупреждение: «Осторожно! Злые собаки!»

Замок давно проржавел, так что калитка была только прикрыта. Лутц вошел в нее. Он сделал это очень осторожно, опасаясь, как бы на него не набросилась клыкастая охрана. Однако собаки находились взаперти. Из конуры рядом с домиком раздались визг и завывание, которые быстро перешли в злобный лай, — собаки учуяли чужого. Лутц прокрался по заброшенному саду, в котором буйно разрослась сорная трава: хозяйка уже не могла ежедневно бороться с сорняками.

Собаки лаяли, словно взбесились.

«По—видимому, хозяйки нет дома, — подумал мальчик. — Она давно бы меня заметила. В тот раз, когда мы приходили за макулатурой, она сразу вышла нам навстречу. Неужели мои подозрения подтвердятся? Тогда хозяйка и обнаруженная в лесу мертвая женщина — одно и то же лицо?» Лутца охватило дурное предчувствие.

Из конуры рвались четыре овчарки. Скорее всего, их сегодня не кормили.

Лутц уставился на собак и вдруг услышал за спиной покашливание. Он испуганно обернулся. Перед ним стояла седая, согнувшаяся от старости женщина. Она опиралась на садовую лопату.

— До—до—брый день, — заикаясь от неожиданности, тихо, словно маленькая испуганная девочка, поздоровался Лутц.

Анналуиза Редлих была глуховата, поэтому не расслышала, что сказал ей мальчик.

— Тебе что-нибудь нужно?

Она пристально посмотрела на него сквозь толстые стекла очков в металлической оправе.

Лутц проглотил слюну. Он попал в чертовски неловкое положение. «Что ответить старой женщине? То, что посчитал ее мертвой? Но этого говорить нельзя».

— Видите ли, я просто проходил мимо, — пробормотал он.

Даже человек с хорошим слухом с трудом разобрал бы его слова.

— Говори громче. Громче и медленнее. Я плохо слышу, — попросила госпожа Редлих.

Лутц разжал зубы.

— Я… я зашел, потому что… потому что…

Он не мог найти объяснения.

Старушка закивала головой. Она поняла, во всяком случае, думала, что поняла.

— А, так ты из детского клуба, который недавно открыли в школе, не так ли? — На ее сморщенном бесцветном лице появилась улыбка. — Видно, все—таки правильно пишут в газете, что вы заботитесь о старых людях. А я думала, что это просто сказки.

Лутц с радостью ухватился за эту мысль.

— Конечно, это так, — подтвердил он, и словно гора свалилась с его плеч. — Может быть, я могу что-нибудь сделать для вас?