Тайна «Прекрасной Марии» - страница 18

Покончив с чулками, Жильбер опустился на колени перед Салли и мягкими, осторожными движениями начал стягивать с нее панталоны. Салли извивалась от наслаждения.

— Черт возьми, Салли, ты прелесть.

— С тобой я это чувствую.

— Могла бы и ты сказать мне, что я неплохой любовник.

— Дорогой мой, если бы ты не был им, я бы сюда не приходила.

Жильбер перехватил ее руки, сжал их, потом отпустил ее ладони и расстегнул брюки.

Обнаженная Салли застонала от проснувшейся в ней чувственности, от наслаждения, которое давал ей Жильбер, целуя и лаская ее тело.

— Боже мой, Жильбер, ну же!.. — прошептала Салли, извиваясь в кресле. Они оба соскользнули на пол. Жильбер сорвал с нее панталоны, отбросил их в угол, где уже валялись корсет и чулки Салли.

Ее волосы рассыпались волнами по плечам, и Жильбер уткнулся в них лицом, ощущая запах лилий. Он сжал Салли в объятиях, и они покатились по толстому ковру…

Положив голову на грудь Салли, Жильбер слушал, как бешено бьется ее сердце. Потом он приподнялся на локте и начал забавляться с локонами ее прекрасных волос.

Салли усмехнулась:

— Нужно поставить здесь диванчик или кушетку. Мне все-таки было неудобно.

— Но тебе ведь понравилось, — ответил Жильбер и слегка ущипнул ее за бедро.

Из всех его любовниц Салли была самой страстной, самой «подвижной». И она была единственной настоящей леди среди всех его подружек — продавщиц, наложниц, содержанок, обыкновенных шлюх.

Салли была не просто леди, она к тому же была талантливой художницей.

Жильбер посмотрел на нее. Салли сидела на полу, скрестив ноги, с усмешкой глядя на разорванные панталоны. Ее прекрасные золотистые волосы закрывали плечи и спину.

— Посмотри на себя в зеркало сейчас, — сказал Жильбер, — тебе нужно написать автопортрет, именно в такой позе и в таком виде.

— Будет настоящий скандал.

— Ты продашь картину, которую принесла мне сегодня?

— Продала бы, если бы знала, что Поль ее никогда больше не увидит. Как и другие, которые продал ты.

Салли вовсе не нуждалась в деньгах, но ей было очень приятно, если находился кто-нибудь, кому ее картины нравились настолько, что он был готов заплатить за них деньги.

— Должна тебе сказать, продать ее будет нелегко. Надеюсь, ты не продавал еще мои картины кому-нибудь в Вашингтоне.

Она искоса взглянула на него.

— Что у тебя на уме? — подозрительно спросил Жильбер.

— Не у меня, — ответила Салли, — у Поля. Он собирается баллотироваться в Конгресс твоим оппонентом.

— Ах, черт возьми!

— Да уж. Демократам явно кажется, что ты — неподходящая фигура для этого поста, и они снарядили моего несчастного супруга спасать Луизиану.

Жильбер выглядел озадаченным.

— Да я честен, как…

— Ты честен так же, как и всякий политик в этом штате. Поэтому не надейся, что я буду тебе помогать. Я сама намеревалась поехать в Вашингтон.

Жильбер нежно тронул ее за руку.

— Салли, милая, ты ведь могла бы мне помочь.

Салли отрицательно покачала головой.

— Я знаю, что могла бы. Единственное, что я могу для тебя сделать, — это помочь тебе не падать духом.

Она наклонилась и поцеловала его, потом слегка пнула босой ногой его ботинок.

— И в следующий раз сними, пожалуйста, обувь, как настоящий джентльмен.

Фелисия де Монтень глядела на дубовые деревья в монастырском саду. На ветвях едва-едва пробилась первая весенняя зелень, и деревья были слишком уж прозрачными, чтобы Фелисия могла осуществить свой план. Сестра Мария Жозефина обязательно поймает ее. Фелисия прислонилась к стволу одного из деревьев и принялась обдумывать все сначала, машинально ковыряя носком туфли землю.

На ней было простое сине-коричневое гладкое платье из муслина. Сестры-настоятельницы считали его вполне приличным для молодой леди, еще не появлявшейся в обществе. Золотистые волосы Фелисии были тщательно причесаны и уложены под небольшой коричневой шляпкой, и голубые глаза, такие же яркие, как у ее матери, светились от негодования и обиды.

— Клубни-и-ка! У меня клубника, красная и спелая!

Фелисия прислушалась. В монастыре покупали овощи, фрукты и зелень у уличных торговцев, и сестра Мария Жозефина обычно выходила за ворота, услышав такие зазывные крики. Она всегда выбирала самое лучшее.