Тайна семи будильников - страница 6

— И я надеюсь, — назидательно сказал Билл, — это послужит ему хорошим уроком.

— Слушайте! Слушайте! — воскликнула Тапка.

Но только они стали прятать часы, как поднялась тревога.

— Тихо! — воскликнул Джимми. — Кто-то поднимается по лестнице!

Началась паника.

— Ничего, все в порядке, — возвестил Джимми. — Это всего лишь Шимп.

Воспользовавшись тем, что он вышел в «болваны», мистер Бейтмен направлялся к себе в спальню за носовым платком. Он задержался, с первого взгляда оценил обстановку и тут же высказал замечание, как всегда простое и практичное:

— Он же услышит, как они тикают, когда будет ложиться.

Заговорщики посмотрели друг на друга.

— Что я вам говорил? — почтительно сказал Джимми. — У Шимпа и в самом деле мозги варят!

Мистер Бейтмен со своими мозгами проследовал дальше.

— А ведь он прав, — согласился Ронни Деверукс, склонив голову набок. — Если все восемь часов затикают одновременно, то шум будет, не приведи Господи! Даже наш Джерри, хоть он и осел, не сможет этого не заметить. Он сразу догадается, что дело нечисто.

— Не уверен, — сказал Джимми Тесиджи.

— В чем?

— В том, что Джерри такой уж осел, как мы все считаем.

Ронни посмотрел на него:

— Мы все знаем старину Джерри.

— Знаем ли? — усомнился Джимми. — Иногда мне сдается, как бы это сказать? Что просто нельзя быть таким ослом, какого разыгрывает из себя Джерри.

Теперь все уставились на Джимми. Лицо у Ронни сделалось серьезным.

— Джимми, — сказал он, — а ты соображаешь!

— Второй Шимп, — одобрительно подхватил Билл.

— Да нет, просто это только что пришло мне в голову, — стал оправдываться Джимми.

— Ах, бросьте свои изысканности! — воскликнула Тапка. — Что нам делать с этими часами?

— А вон Шимп возвращается, спросим у него, — предложил Джимми.

Шимп, которого снова призвали пошевелить его великолепными мозгами, объявил свое решение:

— Подождите, пока он ляжет и заснет. А тогда тихонько войдите в спальню и поставьте часы на пол.

— Наш Шимп прав, как всегда, — обрадовался Джимми. — По моей команде все прячут часы, а потом спускаемся вниз, чтобы не возбуждать подозрений.

Бридж продолжался, но кое-какие перемены произошли. Теперь сэр Освальд играл в паре с женой и самым методичным образом отмечал все промахи, допущенные ею при разыгрывании каждой взятки. Леди Кут принимала упреки доброжелательно и с полным отсутствием интереса. Она каждый раз повторяла:

— Понимаю, дорогой. Спасибо, что сказал.

А Джеральд Уэйд время от времени обращался к Шимпу:

— Прекрасно сыграно, партнер, просто здорово!

Билл Эверсли и Ронни Деверукс занялись расчетами:

— Допустим, он отправится спать часов в двенадцать, сколько же мы ему дадим? Около часа?

Билл зевнул.

— Удивительное дело. Никогда не ложусь раньше трех ночи, это мое обычное время, а сегодня, раз я знаю, что придется сидеть дольше, готов все отдать, чтобы быть паинькой и отправиться в постель прямо сию минуту.

Все признались, что испытывают то же самое.

— Мария, дорогая, — раздраженный сэр Освальд слегка повысил голос. — Который раз говорю тебе: нельзя медлить, если не можешь решить, бить тебе или не бить. Ты же всем раскрываешь карты!

У леди Кут была прекрасная возможность ответить на эти слова, ведь сэр Освальд сидел в «болванах» и не имел права обсуждать игру. Но она не воспользовалась случаем. Вместо этого она мило улыбнулась, припала пышной грудью к столу и смело заглянула в карты Джеральда Уэйда, который сидел справа от нее.

Разглядев, какая у него дама, она пошла валетом, взяла взятку и положила карты на стол.

— Четыре взятки — роббер, — объявила она. — По-моему, мне повезло, что с такими картами я взяла четыре взятки.

— Повезло, — проворчал Джеральд Уэйд, он отодвинул стул и присоединился к остальным, собравшимся у камина. — Она называет это везением! С этой женщиной надо держать ухо востро.

Леди Кут собирала банкноты и серебро.

— Я знаю, я играю неважно, — говорила она печальным голосом, в котором, однако, сквозило удовлетворение, — но сегодня мне положительно везло.

— Ты никогда не будешь хорошо играть в бридж, Мария, — заявил сэр Освальд.

— Не буду, дорогой, — согласилась леди Кут. — Знаю, что не буду. Ты всегда мне это говоришь. А я так стараюсь!