Тайна «Сиракузского кодекса» - страница 17

Он прочистил горло, подавился и раскашлялся чуть не до рвоты.

— Сигарета…

Он ногой выудил из-под стола корзину для мусора и пнул ее в сторону.

— Старушка все уговаривает меня бросить курить. И бросить службу заодно. Это она насмотрелась «Коломбо» по телевизору. Ты смотришь телевизор, Кестрел?

Я игнорировал его вопросы.

Он игнорировал мое молчание.

— Этот парень, забыл, как его зовут, здорово играет Коломбо. Личность точно соответствует характеру. Тютелька в тютельку, как говорят профессионалы. Полностью входит в роль, даже играя в этих фильмах Вима Вендерса. Хотя он там чуть ли не ангел. — Бодич вытер губы грязным белым платком. — Но знаешь, это хороший пример объяснения, почему эти культурные метафоры так часто дают разгадку преступления. Возьмем «Коломбо». Ты смотришь фильмы — следишь за моей мыслью, Орешек? Слушай внимательно. Ты часто смотришь кино? В конце концов, рано или поздно ты обращаешься к дьяволу. Я прав? — обратился он к комнате. Комната ответила одобрительным шепотком. — А? Рано или поздно — дьявольщина. Рано или поздно тебе надоедают «Музыка Мира», мастурбация, романы Пола Остера и все такое, и ты обращаешься к настоящей классике. Это называется реверсионной терапией. А если не называется, так надо бы назвать. И вот он готов! Наш Коломбо — в дьявольщине! Парень что-то крадет. Плащ, обезоруживающе мрачные манеры, да хоть бы и сигару! Теперь он может претендовать на единство со своим образцом. Он описывает полный круг, пока не оказывается снова передо мной, прижав руки к щекам. — Неужто это я? Этот дьявольский тип. Французский актер?

— Шарль Ванель, — подсказал кто-то.

— А, да, — пискнул другой. — «Плата за страх».

— Никогда, — продолжал Бодич, — никогда Ванель не увидит, что творят его фильмы — не говоря о телешоу. Разве это справедливо? Он, может, умер в бреду абсента и героина, замученный собственным талантом, которому не нашлось применения, напевая слезливый дуэт с Ласточкой. Бульвар Монмартр? Приторный сиропчик. — Он раздавил подошвой свою сигарету. — Артисты страдают. А что оправдывает тебя? Не в том дело. Дело — культурно выражаясь… копни поглубже. Вот в чем дело. Тот, кто крадет роль, — мошенник. Нет вопросов. Если ты любишь достаточно сильно, Орешек, ты рождаешь правду. Вот какое дело. Вот что такое секс в нашей штаб-квартире. Никакого распутства. Только ради правды.

Он снова склонился надо мной. Багровые складки у него на шее блестели от пота.

— Окружной прокурор говорит: если ты признаешь насилие и убийство второй степени, мы не станем выставлять предумышленного с подготовкой орудия убийства, назовем это убийством по неосторожности. Сам я против. — Он философски пожал плечами. — Ты, должно быть, за. Отсутствие предварительного умысла и оружия — следовательно, отсутствие летальной инъекции. От двадцати пяти до пожизненного. Ко времени, когда ты выйдешь, твои пристрастия уже не будут ни для кого проблемой.

Улыбка его прочно покоилась на нижней челюсти, как лохань на скамье.

Я только смотрел на него. Неужели такое когда-нибудь с кем-нибудь случается наяву?

— Нет? — спросил Бодич. — Ничего не скажем? Напрасно ты отказался от адвоката. — Он зубами вытянул сигарету из пачки. — Дайте кто-нибудь спичку!

Кто-то дал ему спичку. Бодич затянулся.

— Нет, ни слова?

Он шумно выдохнул дым и сказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Позвоните медэксперту, кто там дежурит. Скажите, пусть встречает нас внизу.

Ее загорелая кожа блестела на зимнем солнце. Неровно вздернутая верхняя губа открывала резец и мраморную десну цвета перележавшей ветчины. Во всем помещении блестела только сережка — вставленная в нежную мочку уха гранатовая бусина с тончайшей золотой оправой. Вторая сережка, как сказал мне Бодич, относилась к уликам.

— Мы нашли ее раздавленной и вдавленной в коврик у двери.

Он стоял, засунув руки в карманы так, что смялись борта пиджака. На груди пиджак оттопырился, открыв коричневую полоску наплечной кобуры.

— Тот, кто ее убил, тот ее и растоптал.

Так вот почему они отобрали мои ботинки. Бодич указал копчиком шариковой ручки и причмокнул губами: