Тайна спортивного клуба - страница 7

— Осторожно, — прошептал Антон. — Тут стекловата кругом.

— А ты не запугивай, — отмахнулся Саня. — Давай показывай призрака.

— Он там был, в том конце.

— Был да сплыл, — ответил Сашка.

— А ты еще погромче поори, не только призрака вспугнешь, — нашелся Антон.

Такое замечание было полезно. Не окажется призрака — есть на кого свалить вину. Антон даже повеселел.

— Смотри под ноги, Сашенька, — сказал он, когда Санька зацепился за какую то трубу и чертыхнулся.

— Зубы не заговаривай. Где призрак?

— Тихо!

Призрак был на месте. Точнее, свет. Он по-прежнему тускло лился из дальнего отсека.

Этот свет одновременно заметили все трое. По спинам ребят пробежал неприятный холодок.

Первой опомнилась Маша:

— Это не свеча. Это электричество, — прошептала она мальчишкам.

— Эх, ты, Тоныч! Свечу от лампы отличить не можешь, — прошипел Сашка.

Лампа, — значит, уже не призрак. Вряд ли призрак знает, что такое электричество. Антон облегченно вздохнул.

В этот момент он даже не вспомнил о коллекции, он просто радовался, что вместо свечи в руках призрака в подвальном отсеке горела обыкновенная лампочка.

— Странно! — прошептала в это время Маша., — Интересно, кто это там свет зажег?

— Бомжи какие-нибудь, — пожал плечами Сашка.

Ему было совсем неинтересно, кто зажигал в подвале свет.

— А может, сантехники спускались и выключить забыли, — добавил он. — Все равно это не призрак.

— Подойдем поближе? — предложила Маша.

— Зачем?

— Проверим, все ли в порядке.

Антон удивленно посмотрел на Машу. Вот дает! Девчонка, а храбрее их обоих!

Честно говоря, ни у него, ни у Сашки не было никакого желания идти в тот дальний отсек. Но разве в этом признаешься?

— Конечно, пошли, — сказал он.

— Как хотите, — ответил Саня.

— Тихо!

Там, в освещенном отсеке, послышались голоса, тихие и приглушенные, ни одного слова не разобрать.

— Там кто-то есть.

— Я же говорю — бомжи.

Снова стало не по себе. Темнота подвала, свет в отсеке и тихий, неразборчивый разговор. Антон готов был второй раз кинуться к спасительному отверстию, но Маша и Саня уже шагали вперед, и пришлось их догонять.

Шагать теперь приходилось медленно и очень тихо, почти бесшумно. Это было трудно, но глаза потихоньку привыкли к темноте, и перестали спотыкаться о бесконечные трубы.

Мужские голоса становились ближе. Разговаривали трое или четверо. До ушей ребят долетали отдельные слова. Чаще всего повторялись «ящики» и «грузить». — Это не бомжи, — шепотом определила Маша. — И не сантехники.

Разговор становился все разборчивей.

— Это обойдется тебе дешевле, — говорил один.

— На лишнюю сотню долларов? — спрашивал другой.

— Хотя бы.

— Да плевал я на эту сотню! Гляди!

Ребята услышали треск разрываемой купюры.

— Вот она, твоя сотня! На безопасности я экономить не буду!

Ребята подбирались все ближе и ближе, еще чуть-чуть, и они достигнут стенки-перегородки, за которой начинается свет.

— Мама! — заорал вдруг Тошка и в ту же секунду выскочил в амбразуру вместе с кошкой, которая неожиданно кинулась ему под ноги. Это произошло так быстро, что Маша и Саня пели лишь недоуменно оглянуться. Но Тошкин крик услыхали не только они. Загадочные люди в освещенном отсеке тут же прекратили разговор и поспешили выяснить, что проходит.

— Бежим! — скомандовала Маша и быстро рванула в ближайшее отверстие наружу.

А Сашка замешкался. Он рванулся к другой амбразуре я уже высунул голову, когда чьи-то цепкие пальцы ухватили его за ноги и втащили обратно в подвал.

— Сашку схватили! — крикнул Антон. Он видел, как вынырнула и снова исчезла в подвале Санькина голова. Маша быстро вскочила на ноги и отряхнула джинсы:

— Побежали во двор! За помощью! Это какие-то громилы! Я их видела краем глаза!

Тошка без лишних расспросов и разговоров помчался за ней. Они обогнули прачечную и подскочили к своему подъезду. На скамейке с бабой Шурой разговаривала Тошкина мать, тетя Лариса. Рядом сидел Славка и скучающе болтал ногами, поднимая вокруг себя палую листву.

Антон кинулся к маме объяснить, что случилось, но в этот момент здоровенный парень пинком распахнул подвальную дверь. Он держал за ухо ревущего во весь голос Сашку.