Тайна завещанного камня - страница 10

 Митря взялся за дело, а Прохор вытащил записку и принялся заучивать наставления, понимая, что на пруде читать будет несподручно. Когда хорошенько стемнело, переоделся в мужицкую одёжу, сунул за пазуху каменное яйцо, взял с кухни масляный фонарь и приладил к опояску нож, решив, что с ним против нечисти будет всё же поспокойнее. После отволок упирающегося Митрю на конюшню, навесил снаружи замок и, наказав сидеть без баловства, покинул двор.

 Дорога к Сергиеву пруду занимала не более трёх вёрст, луна светила ярко, потому Прохор бодро вышагивал по вьющейся меж полей и лугов тропки, старательно отгоняя постыдные мысли, тянущие повернуть обратно. Трижды в ночи слышался какой-то шум, и он замирал, с содроганием прислушиваясь к шелесту трав и тихому шорканью, убеждая себя, что это заяц или лиса. Уже когда заступил в рощу и почуял запах прудовой воды, откуда-то сбоку раздался топот, треск ломающихся ветвей и под ноги ему выкатился Митря.

– Тятька!

 Опешивший от появления сына – и как только отыскал, в темноте да незнакомом месте – Прохор подхватил Митрю за ворот, поднял, ощупал, проверяя руки и ноги, после отвесил оплеуху и буднично предупредил:

– Выпорю.

 Тот лишь насмешливо фыркнул, схватил его ладонь и потянул вперёд. Прохор вздохнул – и впрямь, нашёл чем стращать мальца, у которого на спине нет живого места.

Остаток пути провели в молчании. Уже выйдя к пруду и запалив фонарь, чтобы ловчее искать указанный в записке валун, Прохор снова повернулся к Митре, в тусклом свете масляной лампы напоминающего шкодливого чертёнка, и твёрдо приказал:

– Держись позади. Близко не подходи.

 Митря угукнул и послушно отстал, а Прохор уныло подумал, что ежели с чародейством что-то пойдёт не так, этот сорванец мигом перестанет слушаться. Вот же заноза ходячая!

 Сергиев пруд, или на господский манер Лизин, оказался довольно большим – семидесяти сажень в поперечину, потому, чтобы сыскать в темноте нужно место и не переломать ноги, приходилось постоянно останавливаться и тщательно оглядывать землю. Означенный валун обнаружился на половине пути, у берега, выходящего к Симонову монастырю. Осмотревшись, Прохор узнал место: сюда на Преполовение спускался настоятель с крестным ходом, для освящения воды. От этого открытия на лбу у него проступил холодный пот, припомнились слова умирающего барина – «на раз хватит» и, осознав, на какое решился святотатство, он ужаснулся и упал на колени – бормоча Иисусову молитву, беспрестанно крестясь и с надеждой глядя в тёмное небо.

 Наконец, исполненный решимостью и праведной злостью, Прохор поднялся, погрозил кулаком Митре, заставив того отбежать на несколько шагов, и забрался на щербатый, с множественными сколами, валун. Выудив из-за пазухи кварцевое яйцо, зажал его в кулаке, стараясь обхватить так, чтобы закрыть пальцами большую поверхность. После прикрыл глаза, попытался вообразить широкий столп исходящего от земли света, как гласили указания барина, и забормотал:

– Алси векнам, алси евлет, алси ругков. Дирип панои вижио!

 Прохор повторял эти слова раз за разом, голос уже начал хрипнуть, а ничего не случалось. Всё же он не бросил занятие – другого выхода не было, и когда ему опостылело настолько, что в голове и теле появилась чудная лёгкость, рядом испуганно ойкнул Митря, а Прохор ощутил, как в руке нагревается камень. Оборвав заклинание на полуслове, он открыл глаза и увидел исходящее от камня сияние, такое яркое, точно сонм слившихся воедино светляков. Несколько мгновений Прохор зачарованно наблюдал это явление, ощущая проникающий в тело приятный жар и не видя, что стоящий в отдалении Митря насторожился, подойдя ближе и замерев лишь в двух шагах.

 «И как же теперь искать золото? Что дальше-то? Об этом никаких указаний барин не оставлял!»

 Подумав так, Прохор нахмурился и принялся крутить камень, надеясь отыскать решение этой загадки, но внезапный толчок изнутри и прозвучавший следом до отвращения знакомый голос, заставил его вздрогнуть и со страхом осмотреться.

– Ну здравствуй, Проша. Благодарю, что реши-таки сдержать клятву.

 Прохор задёргался, как ошпаренный, и вопрошающе глянул на Митрю, только сейчас обнаружив, что тот стоит рядом, а в глазах его плещется страх. Он собирался прикрикнуть и уже открыл рот, но вместо окрика губы выговорили совсем другие слова: