Тайна золотого кристалла - страница 18

– Оружие, – добавил Себастиан с соседнего сиденья. – На случай нападения аборигенов.

– Ты имеешь в виду стариков в клубе? – усмехнулась Тео.

– Скорее тех мрачных типов в Лаймхаусе.

Тео наморщила лоб:

– Что Харольду делать в таком неблагополучном районе Лондона?

– Ха, смотрите и дивитесь! – усмехнулся Харольд. – Оружие у меня тоже с собой. – Он достал из рюкзака какую-то странную штуку, отдалённо напоминающую револьвер. Вместо барабана и ствола аппарат представлял собой необычную конструкцию из стекла и фольги с металлическим остриём на конце. Деревянная рукоятка была оснащена поворотным механизмом. – Это мой блицшокер. Им можно кого-нибудь вырубить.

– Блиц что? – Люциус скептически разглядывал аппарат.

– Блицшокер, – с готовностью повторил Харольд. – С помощью динамо-машины на рукоятке можно зарядить вот эти конденсаторы. При нажатии на этот рычаг образуется молния, которая может запросто вырубить взрослого мужчину.

– О боже! А твой отец знает, что ты мастеришь такие вещи?

Харольд стыдливо улыбнулся:

– Надеюсь, что нет.

В Себастиане пробудилось любопытство.

– Тебе бы обратиться к военным, – заметил он. – Они наверняка тебе хорошо заплатят за такой блицшокер.

– Вряд ли, – возразил Харольд. – Эту штуку ещё надо усовершенствовать. Радиус её действия – не больше шага. И динамо-машины хватает только на один заряд. Потом снова нужно крутить, а это требует времени. – Он пожал плечами. – Но мне он всё равно нравится. Особенно название: блицшокер. – Он бережно спрятал оружие.

Люциус наблюдал за ним, и вдруг его осенило. Он сунул руку в карман куртки и вытащил свёрток, который мама дала ему в день своего отъезда в коридоре Бейкер-стрит, 221-б.

– Смотри, – сказал он, показав серебристые шарики. – У меня есть кое-что, чего не хватает в твоём рюкзаке для выживания. – Он взял один из шариков и протянул Харольду.

– Что это? – спросил мальчик.

– Мама называет их «исчезательными трюками», – ответил Люциус. – Что-то химическое – понятия не имею. Когда бросаешь их на пол, раздаётся оглушительный хлопок, всё вокруг озаряется яркой вспышкой, а потом всё окутывает облако дыма. У зрителей создаётся впечатление, будто ты растворился в воздухе, а на самом деле, пока публика ослеплена, ты опускаешься в люк.

– О, круто! – Харольд протянул руку. – Можно?

– Конечно. Дарю, – сказал Люциус.

Мальчик взволнованно заморгал, рассматривая шарик со всех сторон:

– Слушай, а ты не можешь дать мне ещё один? Я бы сунул один в рюкзак, а второй подверг бы анализу в лаборатории. Может, я смогу скопировать эти исчезательные трюки.

– Хм, было бы неплохо, – согласился Люциус. Хоть ему и жалко было расставаться со вторым шариком – ведь у него у самого тогда останется всего два, – он признал, что дело того стоит.

– Спасибо, – поблагодарил Харольд, убирая оба серебристых шарика в рюкзак. – Сегодня же вечером примусь за работу.

Себастиан с улыбкой покачал головой:

– Харольд в своём репертуаре… Ему только дай научную загадку – он не успокоится, пока не разгадает её.

Британский музей оказался огромным квадратным зданием в самом сердце Лондона. Перед центральным входом, к которому вели широкие ступени, возвышались массивные белые колонны. На крыше развевался сине-красно-белый национальный флаг Великобритании, придавая архитектурному сооружению ещё больше достоинства. По территории музея взад-вперёд с серьёзным видом расхаживали мужчины в чёрных и коричневых костюмах.

– Ты уже бывал раньше в этом музее? – спросил Себастиан Люциуса, когда они вылезли из кеба.

Люциус покачал головой:

– У Холмса и Ватсона нет времени на такие экскурсии, а миссис Хадсон нужно заниматься хозяйством.

– А я уже был здесь много раз, – сказал Харольд. – Музей просто отличный. Там выставлены египетские мумии и Розеттский камень, который помог нам расшифровать загадочную письменность древних египтян. Но Технический музей недалеко от Гайд-парка мне нравится ещё больше. Там можно увидеть очень классные штуки.

Люциуса не удивило, что любитель мастерить Харольд так увлекается старыми машинами. Сам же он больше интересовался запретными книгами, таинственными амулетами и другими предметами, о которых ходили разные слухи и легенды. Наверное, причиной тому было его пристрастие к волшебству и приключенческим историям.