Тайная ересь Иеронима Босха - страница 23

.

А если Тон был священником, то у него была и паства. Но кто они и откуда? Нет никакой информации об их существовании, и все же они были. Жили где-нибудь в Тюрингии, тайно исповедуя свою веру. Скорее всего, это были местные жители, объединенные в секту, которая в течение многих столетий существовала в Германии подпольно. Возможно, потомки катаров, случайно уцелевших в период ужасных гонений Конрада Марбургского в начале 1230-х годов, решили, что полная тайна вероисповедания является для них единственным условием продолжения жизни. До появления Ганса Тона о них ничего не было слышно. Однако они хранили свою веру и передавали ее своим детям. Клазен считает, что глубокие религиозные убеждения могут передаваться в семьях из поколения в поколение^>72. Известным примером тому является продолжительное существование «марранос» («тайные евреи») в католической Испании.

Настоящая фамилия Босха, ван Акен, указывает на то, что его предки вышли из города Ахена. Ахен расположен вблизи Кельна, Бонна и Трира, в прибрежной зоне Рейна, где еретики катары жили в XII—XIII веках. Нотариальные акты семьи Босха были изучены Мосмансом. Он полагает, что ван Акены прибыли в Хертогенбос где-то в середине тринадцатого столетия, поскольку именно с этого времени их фамилия стала появляться в городских сводках. Самый ранний документ упоминает некоего торговца из Хертогенбоса, который в 1271 году занимался поставками шерсти в Англию. Торговца звали ван Акеном. Незначительная деталь фамилии — строчное «в» — показывает, что этот человек приехал из города Ахена и взял себе новое имя. Когда его потомки осели в Северном Брабанте, они начали называться Ван Акенами с прописной буквы «В». Теперь имя читалось как настоящая фамилия, а не указание того места, откуда они прибыли. По мнению Мосманса, торговец шерстью поселился в Хертогенбосе приблизительно в 1230 году^>73.

Просто ли совпадение тот факт, что семья Босха появилась в Хертогенбосе вскоре после проведения Конрадом Марбургским кампании по уничтожению в Германии еретиков «всех до единого»? Вполне возможно, что это совпадение является очень важной деталью, дополняющей нашу мозаику. Предположим, предки Босха были катарами-беженцами, которые укрылись от преследований, как и многие их единоверцы, в более-менее безопасном месте. Тот факт, что первый известный ван Акен был торговцем шерстью, тоже существен — известно, что многие катары занимались торговлей тканью. Как и Ганс Тон с его тайной паствой, этот торговец и его потомки могли хранить свою веру в глубочайшем секрете и передавать ее из поколения в поколение.

В Северном Брабанте, где расположен Хертогенбос, никогда не было инквизиции, и потому данная область Германии считалась более безопасной. Дела местных еретиков обычно рассматривались епископатом Утрехта. Упоминаний о еретиках-катарах не найдено. Судя по всему, отступникам, тайно исповедовавшим это вероучение, было легче выжить в Хертогенбосе, чем в других районах Европы. Катаризм мог существовать в пределах небольшой группы голландских семей и был надежно скрыт от посторонних глаз за личиной добропорядочного соблюдения установленных религиозных обрядов.

Однако даже в Хертогенбосе катарам пришлось приложить максимум усилий, чтобы скрыть свою истинную веру от христианских священников и прихожан. Какими бы хорошими ни казались еретикам соседи, всегда был риск доноса. Печальная память о прошлых бедствиях не стиралась. Показательна судьба группы катаров, бежавших от преследований из Фландрии в Кельн. В 1163 году несчастные беглецы укрылись в сарае, где и были схвачены инквизицией по доносу бдительных соседей, которые заподозрили неладное, заметив, что они молились в своем тесном кругу, а не в церкви. В общем, их всех сожгли^>74. Помня об этом и подобных примерах, предки Босха, в числе которых встречались на первый взгляд набожные живописцы, должны были остерегаться посторонних, которые могли бы заподозрить, что Ван Акены отступили от истинной христианской веры. Если бы в их тайну вдруг проник случайный человек, многие из тех, чья благонадежность никогда не ставилась под сомнение, могли оказаться за решеткой пожизненно или еще того хуже.