Тайная история мира - страница 14

_>

Хотя наши мысли кажутся бледными и зыбкими по сравнению с чувственными впечатлениями, у древних людей все было наоборот. Тогда люди имели менее четкую связь с физическими объектами. Предметы для них были не так четко определены и дифференцированы, как для нас с вами.

Если вы посмотрите на изображение дерева на стене древнего храма, то увидите, что художника на самом деле не волновало, каким образом ветви вырастают из ствола.

В древности никто на самом деле не смотрел на дерево так, как это делаем мы.

Мы воспитываем в себе очень утилитарное отношение к собственным мыслям. В соответствии с преобладающей интеллектуальной модой мы рассматриваем мысли всего лишь как невысказанные слова — возможно, в ореоле других вещей, таких как чувства, образы и так далее, — но лишь сами слова имеют какое-либо реальное значение.

Но если задуматься, подобное представление противоречит повседневному опыту. Возьмем такую простую и незначительную мысль, как «мне нужно не забыть позвонить маме сегодня вечером». Если теперь мы попробуем изучить эту мысль, вплетенную в ткань нашего сознания, то, возможно, увидим, что она окружена рыхлым сгустком ассоциаций, примерно таких же, как в кабинете психоаналитика, который задает тест на словесные ассоциации. Если мы сосредоточимся еще больше, то можем понять, что эти ассоциации коренятся в воспоминаниях, насыщенных чувствами, и могут нести собственные волевые импульсы. Из теории психоанализа нам известно, что чувство вины, которое я испытываю из-за того, что раньше не позвонил матери, уходит корнями в сложный комплекс эмоций вплоть до младенчества — желание, гнев, чувства утраты и предательства, зависимость и стремление к свободе. Когда я задумываюсь о прошлом, возникают другие импульсы — ностальгия о лучших временах, когда мы с матерью были одним целым — и возрождается старая схема поведения.

_{>Кольцо-печатка из Микен с изображением жрицы, которая держит в руке маковые коробочки. Опыт постоянно меняющегося многомерного мира вполне мог быть знаком людям, экспериментировавшим с такими средствами, как марихуана или ЛСД. Уильям Эмбоден, профессор биологии из Калифорнийского университета, опубликовал убедительные данные, доказывающие, что в Древнем Египте голубая лилия наряду с опиумом и корнем мандрагоры использовалась для погружения в состояние транса}

По мере того как мы будем продолжать попытки изучения этой мысли, она будет поворачиваться к нам разными гранями. Сам акт изучения изменяет ее и даже иногда вызывает противоречивые реакции. Мысль никогда не остается неподвижной. Это живая сущность, которую нельзя точно определить с помощью мертвых букв человеческого языка. Именно поэтому Шопенгауэр, другой проповедник мистической философии, сказал, что «как только вы пытаетесь облечь свою мысль в слова, она перестает быть истинной». Слова не могут передать или охватить всю сложность образа и связанных с ним чувств.

За оборотной стороной самой простой и скучной мысли скрывается целый океан чувств и ассоциаций.

Мудрецы древнего мира хорошо умели работать с этим материалом. За многие тысячелетия они создали и усовершенствовали образы, воплощавшие их мировоззрение. В школах мистерий учили, что ранняя история мира разворачивается в виде ряда таких образов.

Прежде чем обратиться к этим мощным образам, я хочу попросить читателей представить себе мироощущение человека, жившего в древние времена, — кандидата, надеявшегося на посвящение в школу мистерий.

Разумеется, такое мироощущение является совершенно неправильным с точки зрения современной науки, но по ходу истории мы будем получать все больше свидетельств того, что многие великие мужчины и женщины намеренно культивировали такое «древнее состояние осознания». Они верили, что это дает им понимание истинного устройства мира, которое в некоторых отношениях превосходит современный взгляд на мир. Они возвращались в «реальный мир» с озарениями, изменявшими ход истории, не только вдохновлявшими их на создание гениальных произведений искусства и литературы, но и лежавшими в основе некоторых величайших научных открытий.