Тайная Ледяная Академия. Клуб любовниц ректора - страница 46

Отбросив штаны, мужчина снова навис надо мной, и просунув руки под спину, подхватил меня ладонями, прижимая к своей груди мое тело, покрывшееся пупырышками!

— Вы сейчас… возьмете меня? — простонала я, ощущая своей кожей огромный, затвердевший мужской орган.

— Да, Эвелина, — жарко ответил ректор, легким движением руки развязывая белую ленточку на моей шее. — Но для начала надень их, — заявил он приказным тоном, поднося к моему лицу…

Ох мамочки! Это было бриллиантовое колье из белого золота! А вместе с ним — пара сережек и тиара!

— Надеть? — заикаясь, прошептала я.

— Именно, — ухмыльнулся ректор, выпуская меня из объятий. — Прямо сейчас.

Теперь это твое.

— Я… не могу принять их! — растерянно выдохнула я. — Такие вещи…

— Я сказал, надевай! — твердо повторил мужчина. — Я приказываю тебе, Эвелина!

Немедленно надень эти бриллианты! Не смей перечить мне, — добавил он, ухватившись за мой подбородок пальцами, чтобы лишить меня возможности отвести взгляд.

Наконец кивнув, я взяла из рук ректора колье и дрожа застегнула его на своей шее. А за ним — надела сережки и закрепила в волосах тиару.

— Ты так прекрасна в этом под светом северного сияния, — страстно проговорил мужчина, резко прижимая меня к себе. И снова целуя — глубоко, дико!

Ох, неужели я в самом деле добровольно согласилась на это? Неужели действительно собралась переспать с этим мужчиной? Отдать ему свою девственность прямо здесь, этой полярной ночью. Зная, что его слова про любовь звучат сомнительно. Зная, что они никогда не женится на мне. Зная, что кроме меня, у него остается еще целых два десятка фавориток.

Я что, в самом деле надеюсь, будто после этой ночи он забудет о них, полностью посвятив себя одной лишь мне? Как глупо. Как же глупо! Лучше всего прямо сейчас оттолкнуть его, сказать, что передумала! И если он отпустит меня, если все же не изнасилует — потребовать вернуть в мою комнату. А после больше никогда не допускать даже мысли о том, чтобы лечь с ним в одну постель!

…Но эти мысли оставались лишь тихим, бессильно кричащим голосом рассудка, который ничего не мог поделать с той неудержимой бурей страсти, которая пожрала меня, словно огромный мифический зверь! И я не могла сопротивляться этому пагубному желанию.

— Скажу еще раз: я люблю тебя, Эвелина, — прошептал ректор, запуская пальцы в мои разметанные, взмокшие волосы.

И я растерялась. Растерялась потому что не знала, что могу на это ответить.

Интересно, а я сама… люблю его? Или просто хочу и потакаю своим желаниям? А может и то и другое? Что я чувствую к этому мужчине, который просто не оставил мне иного выбора, кроме как принадлежать ему? И к которому меня безумно, до потери сознания, тянуло с самой первой нашей встречи?

Разум испуганно искал ответы на эти вопросы. В то время как губы, отвечая на пылкие поцелуи ректора, раз за разом шептали:

— И я люблю тебя. Люблю. Люблю!

А ректор, продолжая целовать, напел бархатным голосом:

— Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.

…А потом я стала женщиной.

Я уставилась на небо, в котором продолжало играть красками северное сияние. И не сразу поняла, что лорд Квинси прижал меня к себе. Расслабившись, я положила щеку на его грудь и забросила ножку на сильное, горячее тело.

— Наконец-то ты полностью моя, — тихо прошептал он, пленяя мои губы долгим, глубоким поцелуем. И я понимала, что не могу ему возразить. Я в самом деле полностью принадлежала этому мужчине, только ему, и никому другому.

Не знаю, сколько мы так пролежали, глядя на звездное небо с северным сиянием, и наслаждаясь теплом тел друг друга, прежде чем над моим ухом прозвучал нежный голос ректора:

— Согревающие заклинание скоро перестанет действовать, так что нам лучше возвращаться в замок.

— Да, конечно, как скажешь, — кивнула я в ответ, принимая последний под этим небом поцелуй.

Встав первым, ректор начал собирать вещи. Решив последовать его примеру, я приподнялась… и замерла, уставившись на белую шкуру. На которой прямо там, где я лежала, растеклось небольшое алое пятно, по форме напоминавшее руну Perth.

Это… она. Моя девственная кровь. Та самая, что пролилась, когда я стала женщиной.