Тайная семья босса - страница 6

– Я стесняюсь спросить, а ваша дочь целый день собирается провести здесь? – улавливаю в голосе некую претензию.

Трубка вываливается из руки, мне приходится даже сбросить вызов.

Всего одной фразой он приводит меня в ярость.

А ведь можно было бы избежать этой стычки, если бы я взяла отпуск за свой счет на недельку-другую, пока все не утрясется.

Я сглатываю тугой ком, застрявший в горле. Не решаюсь посмотреть боссу в глаза и увидеть в них полнейшее безразличие, ни капли надежды на понимание и сострадание.

– Я же вам говорила, у нас проблемы с жильем. С утра еще все пошло наперекосяк, а так обычно Алиса ходит в садик. Вас она напрягает?

– Меня нет. Она будет отвлекать вас от работы.

– Моя подруга должна помочь мне с этим вопросом. Я жду ее звонка. Она заберет Алису, можете не переживать.

Недовольно цыкнув, Влад гордой походкой удаляется в свой кабинет. Однако у меня закрадывается мысль, что он все-таки вошел в мое положение, просто ввиду своего прескверного характера не решился говорить об этом вслух.

Вообще-то он не всегда был таким вредным.

Как правило за всю рабочую неделю мы можем обменяться лишь парочкой фраз. Все шишки в основном летят в Лидочку и Альберта Игнатьевича. А по причине их отсутствия я стала следующей в списке, кто попадает под обстрел.

Нестрашно. Нужно набраться терпения и постараться не обращать внимание на его закидоны.

Уже во второй половине дня на рабочий телефон приходит странный звонок с не менее странного номера.

– Компания "Премиум-Авто", слушаю вас.

– Добрый вечер, а могу я переговорить с Владиславом? – спрашивает мужчина с того конца провода.

По чуть хрипловатому и надтреснутому голосу можно предположить, что звонит мужчина в достаточно почтенном возрасте.

– По какому вопросу?

– По личному, – не раздумывая, отвечает собеседник.

– Хорошо, а как я могу представить вас Владиславу Марковичу?

Мужчина негромко хмыкает в трубку.

– Скажите, что звонят из Штатов.

Ого, возможно, босс взялся покорить Америку.

Я ставлю звонок на удержание и связываюсь с генеральным.

Жду один гудок, два, три.

Я отчетливо слышу, как его телефон разрывается в кабинете. Более того, я знаю, что он там, но Влад словно испытывает мое терпение, тем что нарочно выжидает.

Лишь после пятого гудка он поднимает трубку и произносит в нее резкое: Да.

– Владислав Маркович, звонок из Штатов. Мужчина не представился, но он сказал, что это личное, – передаю ему слово в слово.

– Скажите, что меня нет и никогда не будет! – рявкает мне в ухо, точно озверевший пес.

– Так и скажу, хорошо, – опешив, бубню я.

Уже собираюсь снять звонок с удержания и вежливо попросить мужчину перезвонить завтра, как вдруг генеральный окликает меня:

– Хотя, подождите! Соедините, черт с ним!

Без предупреждения я перевожу звонок из Штатов на Владислава Марковича.

Первые несколько минут их разговор ничем не отличается от сотен других разговоров, но затем из кабинета начальника то и дело прорываются иностранные словечки и льется изрядный поток сквернословия, что уши в трубочки сворачиваются. Некоторые сотрудники даже высовываются из своих кабинетов, чтобы понять причину дрожания стен и дребезжания стекол.

Я не из тех, кто любит подслушивать чьи-либо звонки, но мне и без того понятно, что мужчины между собой что-то не поделили.

Плохи дела.

Теперь босс ополчится на меня еще больше.

– Мам, мам, тетя Настя звонит! – радостно голосит Алиса на всю приемную, несясь на всех парах к моему столу.

Она передает мне телефон и я тут же отвечаю на звонок.

– С юбилеем, моя дорогая! Тридцать – конечно, не двадцать, но у каждого "дцать" есть свое великолепие. В тридцать женщины уже в состоянии отличить козла от одуванчика. Так что поменьше тебе в жизни козлов и побольше цветов!

Зажав телефон между ухом и плечом, я прыскаю со смеху.

– Спасибо, Насть. Что-что, а от цветов я никогда не откажусь.

Настя вздыхает, я следую ее примеру.

– Ну, рассказывай, что у тебя там стряслось?

– Да все вроде бы хорошо, – выдерживаю паузу, наблюдя за прыгающей до потолка Алисой. Она обожает свою крестную, – за исключением того, что нам теперь негде жить. Роза Николаевна обошлась с нами по-свински, даже суток не дала на сборы.