Тайная вина - страница 15

Адам выбежал в холл из кухни и расхохотался при виде открывшегося ему зрелища.

— Как вы можете! — возмутилась Ли и бросилась на помощь профессору. — Вы в порядке, Мелькиор?

— Плохая собачка! Плохая собачка! — пыталась угомонить своих питомцев Вербена, но те не обращали на хозяйку никакого внимания.

Ли удалось отопить настырных шитцу и усадить Мелькиора. Захлебываясь от смеха, Адам с искренней нежностью подхватил Тая и начал гладить собачонку. Чай тем временем с какой-то непонятной яростью впился зубами в дорогой ботинок Мелькиора.

— Мелькиор! Да скажите же хоть что-нибудь! — кричала Вербена, опустившись перед профессором на колени.

Мелькиор смотрел на всех стеклянными глазами, без всякого выражения, бородка его торчала, словно это до нее, а не до галстука добрался возбужденный Чай. Когда наконец в его глазах появился проблеск разума, он ткнул пальцем в сторону Адама и фальцетом пропищал:

— Это ваши козни!

Адам покачал головой:

— Успокойтесь, Мелькиор! Я тут ни при чем. Это всего лишь маленькая неприятность. — И, расплывшись в довольной улыбке, добавил: — Но я не смог бы придумать лучше!

Вербена посмотрела на него с мольбой:

— Адам, прошу тебя!..

— Не волнуйся, Вербена! Я ухожу и не буду вам мешать. Пойду поймаю этого проклятого хорька.

— Э-э, а это еще что такое? — возопил Мелькиор, когда в холл выполз еще один питомец Вербены.

— А-а, это Пытливая Бестия, Мелькиор. Даже вы наверняка читали Уайта. Или признаться в этом недостойно имиджа настоящего ученого? — С этими словами Адам вышел из дома и направился вдоль лужайки в поисках сбежавшего Короля Джона.

Вербена с Ли закрылись в кабинете на первом этаже, где постоянно проживал говорящий попугай Архимед. Адам хорошо представлял себе, о чем беседуют дамы. Ли утверждала, что он совершенно не подходящий для Вербены соавтор, невоспитанный грубиян с отвратительными манерами. Вербена наверняка заламывала руки, защищая Адама и оправдывая его поведение, потому что… Впрочем, он и сам не знал почему.

Возможно, чутье подсказывало Вербене, что в нем ее спасение.

Адам толкнул ногой дверь и вышел на заднее крыльцо. Он был все еще взволнован, ему не сиделось на месте, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на работе. Он решил прогуляться.

Рассказ Мелькиора о скандале в почтенном колледже явно шокировал Вербену. При мысли об этом Адам почувствовал себя неуютно. Но еще больше его раздражало то, что Ли ловила каждое слово этого ретрограда. Неужели он купил ее своей насквозь фальшивой ученостью? Почему такой, к Мелькиор, мог завоевать ее уважение, в то время как на Адама она упорно смотрела сверху вниз?

Почему она так судит о нем? Адам терялся в догадках. Эти темные глаза искрились теплотой, когда смотрели на Вербену или на тех же зверюшек, но в них вспыхивала подозрительность Всякий раз, когда они обращались на него.

Дойдя незаметно для себя до самых границ владений Вербены, Адам наткнулся на заброшенный сарай. Там лежал старый хлам, пара растоптанных туфель и стопка журналов десятилетней давности. На какое-то время это отвлекло его мрачных размышлений.

Полуденное солнце навевало мысли о ленивом отдыхе. Гамак, натянутый между двумя дубами, показался Адаму непреодолимым искушением. Он стащил с себя майку, скинул туфли и прилег. Он так мало спал прошлой ночью, а утро выдалось таким суматошным, что теплые солнечные лучи и мерное покачивание гамака почти мгновенно убаюкали его.

Ли закрыла за собой дверь в кабинет и прижала ладони ко лбу, пытаясь прогнать головную боль. Она не понимала, почему Вербена так преданно защищала Адама и не хотела слышать никакой критики в его адрес. Ли в тысячный раз пожалела, что рядом с ней не было Мордреда. Уж он бы сумел заставить Вербену прислушаться к голосу разума.

Мордред! В голове Ли снова зазвенело, когда она вспомнила о странном утреннем звонке кузена. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Ее силы были на исходе. Самое лучшее, что она могла придумать в таком состоянии, — отправиться в сад и вздремнуть в гамаке. Это был ее любимый уголок в усадьбе, он обладал истинно волшебным даром возвращать ей спокойствие и умиротворение.