Тайны «Бесстрашного» - страница 55

Капитан с первым помощником уселись за стол.

— Что я слышал? — рявкнул капитан внезапно, да так громко, что Джон аж подпрыгнул. — Маскарад на моем корабле? Обман под самым моим носом? А ну, будьте любезны, правду! С начала и до конца.

— Что… что вы хотите знать, сэр? — пролепетала Кит, дрожа всем телом и побледнев.

Мистер Эрскин деликатно кашлянул, перехватил взгляд капитана и кивнул на мосье Дюпре.

— Ах да… — Капитан Баннерман задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Капитану Дюпре наверняка эта необычная история покажется весьма интересной. Однако же, юнги — оба! — мы с вами некоторое время назад обсуждали кое-какие вопросы… Так вот: о них ни слова. Ясно?

— Есть, сэр! — хором отозвались Кит и Джон.

— Ну а теперь, — капитан сердито уставился на Кита, — твою историю. И постарайся, ради собственного блага, чтобы мы тебе поверили.

Кит нервно сглотнула, покачнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за спинку стоявшего перед ней стула.

— Мой отец, — начала она, — как я уже говорила, был маркиз де Бома. Когда революционеры начали гонения на аристократов, его тоже арестовали и отвезли в Париж. — Она на миг умолкла и робко покосилась на неподвижную спину Дюпре, который словно бы не обращал никакого внимания на всё происходящее в каюте. — Его казнили шесть месяцев спустя. Матери моей повезло больше — она сумела сбежать от черни и укрыться в деревне. Кроме того, сама-то она ведь была не знатная француженка, а англичанка. Она осталась во Франции и родила меня, но через месяц заболела. Думаю, она просто никак не могла оправиться после гибели моего отца. А потом… потом она умерла.

— Значит, ты росла без родителей? — спросил мистер Эрскин.

— Да, сэр.

— Кто же о тебе заботился?

— Нянюшка моей матери, Бетси, она англичанка. Она очень рисковала: если бы только узнали, что она растит ребенка ари…

— Да-да, мы понимаем, — нетерпеливо перебил капитан Баннерман.

— После смерти отца титул маркиза перешел к его брату, — продолжала Кит. — Они с моей бабушкой, спасаясь от революции, бежали в Швейцарию.

— Что же они не взяли с собой и тебя?

Личико девочки на миг осветилось улыбкой, но тут же снова погрустнела.

— Наверное, думали, я не выживу. Мой дядя очень огорчился, что я всё же не умерла. Ведь поместья, земля, дом, всё прочее — это же я наследую, сэр А он считает, всё должно принадлежать ему.

Капитан Дюпре отвернулся от окна и в первый раз за всё это время подал голос:

— Еп effet[13], мадмуазель де Жалиньяк с рождения является богатой наследницей, — промолвил он. — Точнее, была бы богатой наследницей, если бы честные граждане революционной Франции не конфисковали всё ее имущество.

Джон так и не понял по тону капитана, одобряет ли тот граждан революционной Франции или же нет.

— Не думаю, чтобы у меня сейчас осталось какое-либо имущество, — ответила Кит. — После ареста моего отца толпа черни разграбила дом, унесла оттуда всё хоть мало-мальски ценное. А опекуном моим был дядя. Предполагалось, он будет приглядывать за моими капиталами, но, я уверена, на самом деле он… ну, грабил меня.

— А где расположен дом? Где родовое поместье вашей семьи? — поинтересовался мистер Эрскин.

— Близ Бордо, сэр. Совсем недалеко от места, где мы сейчас находимся.

Кит снова покачнулась и закрыла глаза. Джон заметил, что она побледнела еще сильнее, чем прежде, и даже испугался, что она сейчас потеряет сознание. Несмотря на обиду, он протянул руку поддержать девочку.

— Мистер Эрскин, — протрубил капитан. — Почему вы заставляете эту молодую особу стоять? Дайте ей стул.

Кит опустилась на придвинутый мистером Эрскином стул. Помощник капитана налил из графина на столе стакан вина, и девочка, благодарно кивнув, отпила глоточек. И с каждой секундой, с каждым, даже самым незначительным жестом и движением тот мальчишка, которого знал Джон, мальчишка, которого Кит так блистательно изображала все эти месяцы, словно бы таял и растворялся прямо на глазах Джона, уступая место какой-то совершенно незнакомой девчонке. Нет, внешне ничего не изменилось. Девочка, Катрин, выглядела совсем как юнга Кит, и даже носила его старые поношенные парусиновые штаны и короткую синюю курточку, но теперь этот наряд на ней казался каким-то странным и неуместным, точно она надела театральный костюм.