Тайны кремлевской любви - страница 7
Поэтесса считала чистую радость жизни, особенно радость любви, тем счастьем, к которому должен стремиться человек. Ее стихи — откровенное исповедание яркой чувственности без всякого лицемерия. Когда читаешь строки ее стихов, создается впечатление, что Сапфо неведомо никакое другое божество, кроме богини любви.
Эпиграфом к ее стихам можно было бы поставить ее же слова, в которых она признается в своей пылающей страсти: «Эрос вновь мучит меня силой своей. Сладость и горечь в нем, могучем чудовище».
С такой пламенной силой, чисто по-женски, выражает первую потребность девушки в любви великая поэтесса древности. В другом ее стихотворении читаем:
Девушка чувствует приятное томление, потребность в прикосновении чужой руки, губ, незнакомого тела. Она одновременно жаждет и боится встречи с первой любовью. Любовь имела для обоих полов далеко не одинаковое значение: если в жизни мужчины она была второстепенной, то для женщины составляла собственно жизнь.
В те далекие времена (впрочем, как и во многих культурах и традициях до недавних пор, а у некоторых народов до сих пор) не было еще свободного знакомства и женитьбы по любви. Платон в своем проекте идеального государства предлагал, чтобы молодым людям хотя бы раз в год в дни общественных праздников в хороводах разрешали знакомиться друг с другом и находить друг друга по личной склонности и симпатии. Но в условиях городской жизни такое предложение звучало как утопия. В Афинах молодая девушка не могла выйти на улицу без строгого присмотра и надзора, да и на улице не отваживалась поднять глаза. «Любовь», «склонность» были для нее абстрактными словами. Отец выбирал ей жениха по собственному усмотрению, а во многих знатных семействах подходящий супруг намечался девочке сразу после рождения.
В деревнях, где девушки с ранних лет помогали старшим во всякой работе по дому и вне дома (в пору жатвы или во время уборки винограда) и где они сами должны были пасти мелкий скот, дело обстояло совершенно иначе.
С давних пор свидания любили назначать возле колодцев. Это было идеальное место, где молодой человек мог встретить свою девушку, а сват выбрать невесту.
«Ищи себе жену в богатом водой Удумми, у источников найдешь женщин, набирающих воду. Подожди там день, два или шесть дней; тебе не надо отправлять-ся в чужие края, чтобы найти себе суженую», — говорится в угаритском тексте 1200 г. до н. э.
У колодца можно было встретить девушек, близких по происхождению. Именно у колодца в Харране, в Арамейской земле, состоялась встреча первой любовной пары Библии:
«Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей. И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал» (Быт. 29, 10–11).
Поцелуй, возвышение голоса и плач являются проявлением страстного чувства. Даже великие герои Гомера громким смехом и плачем выражали как радостные, так и горькие чувства.
«Уста возлюбленной моей подобны бутону, который я жажду открыть своими губами», — пел в незапамятные времена египетский пастух.
«От губ твоих мое тело трепещет, словно тростник», — вторила ему пастушка.
В шумерской любовной песенке девушка пела: «Возлюбленный, сокровище сердца моего, ты силен, словно лев, от поцелуя твоего кружится голова, хочу ласкать тебя, объятия твои горьки и сладки как мед».