Тайны кремлевской охраны - страница 8

любит изливать душу. Всегда трудно понять, насколько ему плохо».

В предисловии к своим воспоминаниям генерал Коржаков отвечает на несколько принципиальных вопросов, среди которых: «Не опасаюсь ли я обвинений в предательстве?». На это вопрос он дает такой ответ: «Нет. Достойно расстаться с человеком, тем более близким, всегда труднее, чем сойтись. Я готов был к джентльменскому «разводу» — молчать, молчать и еще раз молчать. Но травля в прессе, развязанная «обновленным» окружением президента, угроза физической расправы со мной, доведенная до моего сведения дикая формулировка «семья дала разрешение на арест Коржакова» расставили все точки над «і». Увы, но предал меня и нашу многолетнюю дружбу сам Борис Николаевич».

Эпиграфом к своей книге Коржаков взял высказывание французского дипломата и мастера тонкой политической интриги Шарля Мориса Талейрана: «Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали, какие мелкие люди властвуют над нами». Сам Александр Коржаков объяснил причину, по которой была написана книга, так: «Чтобы люди читали. Когда я занимался 24 часа в сутки охраной президента, мне некогда было писать книжки». Само название книги говорит о том, что охрана была «от рассвета до заката».

Одно из интервью генерала Коржакова было записано для передачи «Совершенно секретно.» Интервью записывалось в три этапа: Сочи — во время теннисного турнира «Большая шляпа»; на охоте в одном из хозяйств Подмосковья; и, наконец, в Москве, на квартире А. В. Коржакова. Интервью не было показано по телевидению, но было напечатано в газете «Совершенно секретно»:

«В 87-м я охранял Ельцина один. Помочь на митингах я приглашал ребят из кооператива «Пластик-центр». Не для охраны, а просто для поддержания порядка. Оружия почти ни у кого не было. У меня в машине была дубинка и нож десантный, я его из Афганистана привез. Еще ракетница была охотничья.

— Вы были крупной политической фигурой — давайте реально смотреть на вещи. Неужели для вас не было унизительным, выходя из машины, открывать президенту дверь?

— У нас сложилось так. Царь выходил из кареты — ему дверь открывал адъютант. Чином он был обязательно не ниже генерала. Сейчас президент при нашем российском менталитете тот же царь. Нет, меня это не унижало.

— К вам он обращается на «вы» или на «ты»?

— Только на «вы». В первый год президент иногда называл меня Александром, без Васильевича, но тоже на «вы». А потом только Александром Васильевичем. Видимо, потому, что сам надавал мне должностей и званий. Он всех и всегда называет по имени-отчеству и на «вы», кроме членов своей семьи, конечно».

Друг генерала Коржакова, бывший комендант Кремля и экс-директор ФСБ, Михаил Барсуков после отставки отправился на дачу. В отличие от Коржакова Барсуков публиковать каких-либо сведений о Борисе Ельцине не стал.

Обычно когда начинают цитировать книгу Александра Коржакова, то цитируют фрагменты, которые связаны с проблемами алкоголя. На мой взгляд, это не самое интересное в книге. Меня больше интересуют чисто психологические моменты. А что касается алкогольных проблем, то кто с ними не сталкивался в свой жизни. Были и в семье Михаила Горбачева проблемы с алкоголем. Вот что сообщает бывший телохранитель Горбачева, выступивший под псевдонимом Ян Касимов: «Знал он все об Анатолии (зяте — В. К.), о том, для чего тот вечерами, случалось по несколько часов, просиживал в гараже. Поэтому М. С. не раз проводил с ним воспитательные беседы на тему: «Трезвость — норма жизни».

Зарубежная традиция Р. М.: в составленной заранее программе непременно фигурировала «прогулка по городу», где полчаса уделялось «чашечке кофе» в какой-нибудь «забегаловке» на старинной площади.

С соратниками М. С. был всегда на «ты». В том числе и с людьми много старше его. Сколько раз мне приходилось видеть, как Александр Яковлев обращался к нему: «Михаил Сергеевич, а вот еще информация для Вас…» А М. С. ему: «Спасибо, я с тобой после поговорю».

То есть он всегда был безупречно вежлив со всеми, если бы не это «тыканье». Оно резало слух, но объяснялось просто: несмываемая печать «партийного секретаря». Но эта пожизненная печать тускнела, когда М. С. оказывался вдруг в центре компании. А по призванию он настоящий тамада, душа вечеринок. Случалось это крайне редко. Но коли случалось, я знал, что М. С. мгновенно раскрепостится.