Тайны крушений НЛО - страница 17

Как только самолет приземлился и отогнал самолет, он отправился в штабное помещение и доложил о случившемся командиру эскадрильи. По обычным правилам уже самого факта, что он открывал огонь из орудий, было достаточно для составления подробного отчета о случившемся. Но обстоятельства, при которых он открыл огонь, вызвали в тот день на базе истребительной авиации немалое беспокойство»[42].

Когда Руппельт прочитал отчет, офицер разведки сжег все бумаги на глазах у потрясенного капитана.

3 ноября 1948 года начальник разведслужбы ВВС генерал-майор Чарльз Кэбелл написал новому командующему Материально-технического управления ВВС (Туайнинга на этом посту уже сменил генерал-лейтенант Джозеф Макнарни), что «невозможно оспорить появление неких типов летающих объектов… Происхождение этих объектов штабу неизвестно… Чрезвычайно важно немедленно удвоить усилия по определению, являются эти объекты отечественного или иностранного производства, пока не будут получены убедительные доказательства… с тем, чтобы предпринять ответные меры».

Увы, «удваивать усилия» уже никто не собирался. Отказ генерала Ванденберга принять выводы «Оценки ситуации» поставил сотрудников проекта в тупик: если это не инопланетные корабли, тогда что? Отечественная техника? Но специалисты знали, что ни ВВС, ни их конкуренты из ВМФ не разрабатывали ничего подобного. Советские самолеты? Тоже не подходит: кому еще, как не разведслужбе ВВС, знать о настоящем положении дел в Советском Союзе? Оставалось одно — вопреки всем фактам списывать наблюдения на иллюзии и мистификации.

Чтобы ненаучная халтура легче сходила с рук. 16 декабря 1948 года проект «Знак» был официально расформирован. Сотрудников, которые готовили «Оценку», тут же перевели в другие подразделения.

11 февраля 1949 года проект был возрожден под другим кодовым названием — «Недовольство». Неизвестно, кто дал это название, но оно как нельзя лучше отражало мнение его сотрудников и вышестоящего начальства к «тарелкам». Как вспоминал Руппельт, «с новым названием проекта и новым персоналом появилась установка: покончить с НЛО. Это негласное указание сквозило в каждом меморандуме и докладе в каждой директиве».

Именно сотрудникам «Недовольства» пришлось разбираться с очередным слухом о крушении НЛО.

Легенда о крушении «летающей тарелки» у Азтека настолько въелась в память и подсознание американского общества, что даже десятки лет спустя ее черты можно без труда разглядеть в современных мистификациях «на заданную тему».

ВВС и ФБР приложили немало усилий, чтобы разобраться в случившемся и разоблачить жуликов но даже после этого многие продолжали верить в красивую сказку.

Двое отпетых мошенников. Сайлес Мэсон Ньютон и Лео Гебауэр, познакомились в 1949 году, пытаясь выманить деньги у одного и того же миллионера из Денвера. В нефтяном крае все жульничества вращались вокруг нефти. Ньютон, у которого нелады с законом начались еще в 1928 году, занимался тем, что по ночам подливал нефть в сухие скважины, чтобы потом торжественно ее выкачивать на глазах у потенциальных инвесторов или покупателей нефтеносного участка», а Лео Гебауэр пытался продать «секретные магнитные приборы», якобы безошибочно указывающие на залежи нефти или золота.

Досье из архива ФБР на Лео Арнольда Юлиуса Гебауэра простирается почти на 400 страниц, из которых мы узнаем, что он обделывал свои темные дела под массой псевдонимов, как правило созвучных с его настоящей фамилией (Гарри А. Гребауэр, Гарри Гебауэр, Гарри Грейбауэр, Гарри Барбар и т. д.), постоянно хвалил Гитлера и даже как-то заявил: «Того парня, который пристрелит президента Рузвельта, стоит наградить золотой медалью».

В августе 1949 года, проезжая по пустыне Мохаве, Ньютон и Гебауэр услышали по радио сообщение о разбившейся «инопланетной тарелке». О чем шла речь, можно только догадываться, но радиопередача натолкнула обоих на блестящую мысль: надо намекнуть инвесторам, что в «магнитных приборах» Гебауэра использована внеземная технология, позаимствованная ученым из потерпевших аварию «тарелок».