Тайны Ледяного Утеса - страница 11

— Вивиана, — Дунстан шептал ее имя между сладкими поцелуями. — Вы созданы для любви. О, почему вы меня отвергли? Почему наказали за грехи, которые я не совершал? Неужели было недостаточно того, что помолвка Айрис и Эйдана была расторгнута, и на моего брата легли несправедливые обвинения?

Рассудок мгновенно вернулся к Вивиане. Ее бросило в горячую дрожь. Жалея о своей слабости, она попыталась вырваться, но тщеславный горец снова победил: его хватка была железной, а изумрудный взгляд сверкающих глаз пронзал и требовал ответа.

— Не прикидывайтесь, Дунстан, что чувствовали себя наказанным и обиженным. Вы так поспешно бросились в объятия своей любовницы, как воин пробывший целый год в море, — жестко отрезала она.

Сердце Вивианы разбилось, когда она узнала, что Дунстан сбежал к другой женщине — молодой вдове из ближайшего замка — после расторжения помолвки. Хотя за день до этого шептал на ухо сладкие слова и обещал, что будет любить вечно.

— Я не виноват, что вы настолько холодны и бессердечны, что даже не попытались повлиять на отца, — взгляд воина был серьезным. Непримиримым. Теперь он не имел ничего общего с мужчиной, который ее целовал. Вивиана так разозлилась, что нашла силы вырваться из мужских рук.

— Дело в том, что вы не бросили любовницу, даже после того, как сделали мне предложение, и обвинения вовсе не были беспочвенными, — не отступала она. — Эйдан взял то, что хотел, он надругался над моей сестрой и получил приданное за расторгнутую помолвку. Я же никогда не выйду замуж за мужчину, который не в силах понять правду.

— То же самое я могу сказать и о вас, Вивиана. Почему вы так уверены, что ваша сестра не по собственной воле разделила ложе с Эйданом и впоследствии просто пожалела об этом? Вы сами поняли, как убедительны прикосновения мужчины.

Его насмешка глубоко задела Вивиану, вскрыв старые раны, поэтому в следующие свои слова девушка постаралась вложить как можно больше яда:

— Как приятно узнать, милорд, что вы целуетесь ради корыстных целей. Я не стану оправдываться перед вами, вы уже давно решили перейти на сторону вашего брата. Как я слышала, он уже показал свое настоящее «Я» и использовал ваше отсутствие, чтобы ограбить ваши же земли и поссорить клан между собой. Но вы все равно утверждаете и верите, что Эйдан не виноват!

Она была так зла на Дунстана, что ушла по другую сторону котла, держась от горца на безопасном расстоянии.

«Как же он слеп в отношении Эйдана! И я должна доверить ему своих людей и крепость, когда он даже не хочет признавать виновность своего брата?» — спрашивала она себя.

— Мой брат был слишком молод и недостаточно заботился о землях и людях. Я не понимаю, почему вы делаете его зверем, каким описала Ваша сестра? — Дунстан подошел к полке, взял кубок и окунул его в открытый котел. — Кроме того, я сам видел, как в ту ночь Айрис вместе с Эйданом покинули залу, держась за руки и смеясь, как влюбленные голубки. Они целовались во дворе, и я вас уверяю, что Айрис дарила ему поцелуи по собственной воле.

— Прекратите! — Вивиана больше не хотела вспоминать о той ночи и о том, как Айрис с разбитым сердцем покинула Ледяной утес, чтобы скрыть ссадины на теле и сломленный дух. Ее ненависть к Эйдану разрушила связь между ней и ее ребенком: он украл у нее радость материнства. Айрис умоляла Вивиану воспитать Хьюго, поскольку сама на это не отваживалась. Она решила, что горечь воспоминаний помешает ей в этом.

Вивиана поклялась держать существование Хьюго в тайне, пока он не вырастет и станет мужчиной, чтобы защитить ребенка от жестокого отца и спасти репутацию сестры. И у нее не было ни малейшего желания раскрывать сейчас этот секрет.

Кроме повитухи и личной служанки, которые были свидетельницами родов, все остальные думали, что Хьюго — брошенный ребенок, которого оставили у ворот крепости. Его сходство с детьми из других кланов или поселений не было необычным, поскольку многие лэрды имели незаконных детей. И даже старый советник — сэр Олден, которому Вивиана доверяла почти как себе, — не знал и даже не догадывался об истинной матери Хьюго.