Тайны ночных улиц - страница 9

Девушка почувствовала, что воздух вокруг неё сжимается, давит всё сильнее и сильнее. Пахнуло сыростью и затхлой плесенью. От прикосновения холодной скользкой кожи гигантских пальцев Рита отшатнулась. Взвизгнула, уронила телефон и, срывая ногти, вцепилась в дверь, не в силах сообразить, в какую сторону она открывается.

Скрежетнул, поворачиваясь, ключ в замке. По коридору удалялись шаркающие шаги, почти заглушившие дребезжащий старческий голос:

– Непослушная девочка. Плохая девочка…

Когтистые морщинистые ноги в затухающем на полу луче фонарика сделали первый медленный шаг.

В последний миг осознание предстоящего ужаса ослепило его. Кир отшатнулся было назад, в тёплый сумрак комнаты. Но не успел.

Нога скользнула по заледеневшей жести подоконника, брызнуло крошево старой краски. Рука описала судорожный полукруг и не встретила опоры. Пальцы другой с визгом проехались по стеклу. Доля секунды, четверть стука сердца – вечность, в которой кожа пальцев миллиметр за миллиметром отрывалась от оконного стекла – отделила Кира ещё живого от него – уже мёртвого.

Сорвавшись в восьмиэтажную пропасть, он закричал, но не услышал себя – звук унесло вверх. Холод залепил нос и рот, перекрыл дыхание. Ветром рвало кожу и волосы, резало глаза. Брызнувшие слёзы превратили бездну под ним в расплывающееся пятно. В заложенных ушах грохотала кровь.

Боль – рвущая, мучительная – скакнула от солнечного сплетения, под ребра и вверх. Сердце билось прямо в горле. Боль была уже в голове – и вдруг взорвалась в мозгу огненной вспышкой. На мгновение пронзительный свет выбелил мир перед его глазами, а потом обуглился по краям неровной траурной каймой. Темнота рванула к центру вспышки, пожирая её. Кир протолкнул в себя полглотка каменного холода и не почувствовал боли. Была только тьма, а Кира больше не было.

Мёртвое тело с мерзким хрустом впечаталось в асфальт, брызги разлетелись широким полукругом. С канализационного люка в разные стороны порскнули голуби. Разноголосым хором взвыли сигнализации машин. С секундной паузой к ним присоединился истеричный женский визг.

Звуковая волна этого визга ударом вышибла Кира из темноты. Он осознал себя, задыхающегося, дрожащего, снова стоящим на подоконнике своей комнаты. Эхо визга ещё таяло в ушах.

Кир посмотрел вниз. Тело темнело на асфальте нелепой каплей. К нему со всех сторон сбегались люди. Всё поплыло перед глазами, в ушах тоненько зазвенело – ног Кира на подоконнике не было. Только мощные мускулистые лапы, с тремя сильными многосуставчатыми пальцами. Длинные когти изуродовали подоконник глубокими вспаханными бороздами. В смятении Кир отшатнулся и непроизвольно взмахнул руками, задев раму окна. Пара чёрных пёрышек взметнулась перед лицом в воздух, и их унесло в небо. «Я больше никогда не упаду!» – пронеслось в мозгу. Кир засмеялся, глядя в серую небесную муть. Хриплый клёкот мгновенно растрепал ветер.

Если бы он знал тогда, что падать – это вовсе не самое страшное…

***

– Нет! Нет-нет-нет… – бормотал бледный до синевы рыжеватый мужчина и отползал, пятясь задом. Вскидывая руки, заслонялся растопыренными пальцами. Всхлипывал, скулил и часто-часто икал от ужаса. Сопли и слюни, мешаясь, тянулись с подбородка тонкими обрывающимися нитями. Он видел Кира. – Я не… Не надо! Не меня! Не меня! Не надо!

Они всегда сразу понимали, зачем появился Кир. Но всё равно пытались спрятаться, уговорить, отсрочить. Как много их уже было. Как много их ещё будет. Потому что Кир – Собиратель чёрных душ. Это его работа. От него спастись невозможно.

Приспущенные расправленные крылья кончиками перьев прочертили полоски по мокрому асфальту. Клацнули когти переступивших лап. Кир приблизился так близко, что увидел себя в распахнутых глазах рыжего. Собиратель отражается только в глазах своих жертв, больше – нигде.

Зрачки оплывающего в холодном поту мужчины – как провалы в канализационный люк. В тёмной глубине вспышками мелькали картинки, скручиваясь в спираль боли в его голове. Рыжий судорожно всхлипнул, вцепился обеими руками в волосы и засучил ногами, пытаясь отодвинуться, пытаясь спастись. Но Кир не позволил.