Тайны родовой магии - страница 2

Было объявлено, что рассматривают всех магически одарённых людей из любого сословия.

И я решила, что это мой шанс на другую жизнь. Необходимо было попробовать пройти испытания. Я решила во что бы то ни стало попасть в эту академию.

Ещё в детстве во сне ко мне приходили умершие незнакомые люди, которые беседовали со мной, задавая разумные вопросы и давая наставления. Это был словно сон во сне.

Но когда я сказала об этом маме, она лишь отмахнулась от меня. По её мнению, это всё глупости, и в нашей семье магически одарённых потомков не было и быть не может. Каждый раз, когда я снова упоминала о своём даре, мама строго меня отчитывала и наказывала.

Однажды она даже пригрозила мне, что отправит в лечебницу для душевнобольных, если я не прекращу говорить глупости. После нескольких эпизодов с такой реакцией на мои магические способности, я для себя решила, что лучше молчать и ни с кем не делиться своей тайной.

До сегодняшнего дня.

Я успела в последний день попасть на приём к комиссии — желающих было много, из десяти человек выбирали одного. Отбор был жёсткий, но, по всей видимости, справедливый, или мне хотелось так думать.

Когда я вошла в кабинет, комиссия из четырёх человек осмотрела меня с ног до головы. Некоторые из них невольно скривились, другие с безразличием смотрели поверх меня.

Конечно, ведь перед ними предстала хрупкая молодая девушка с русыми волосами, заплётенными в косу, и изумрудными глазами; в простом платье цвета глубокой морской волны, в далеко не новых ботинках. Никакого намёка на богатое сословие, никаких мехов на плечах, никакого жемчуга в ушах. Но ведь они должны проверять не толщину кошелька, а наличие магических способностей, разве нет?

Члены комиссии же, в свою очередь, могли послужить эталоном изысканности. То, как они сидели, как вели себя, их богатая одежда, аромат парфюма, наполняющий комнату — всё это кричало об их статусе.

От страха мои руки затряслись, и мне пришлось спрятать их за спиной, чтобы комиссия не увидела этого.

Здесь и сейчас я понимала, что от меня зависит моё будущее. Другой возможности не будет, и если я провалю собеседование, то останусь без билета в новую жизнь.

Паника медленно овладевала моим телом.

— Чем вы нас удивите, юная леди? Споёте или станцуете, как пришедшие перед вами? Или покажете свои способности к магии? — из состояния ужаса меня вывел голос молодого мужчины, богато одетого, который смотрел на меня с нескрываемым отвращением на лице.

— Как ваше имя? — спросил мужчина, что выглядел намного старше, чем первый. — Зачем быть столь грубым, лорд Дэсай? Я — магистр Алькантар Сонак, декан факультета оккультных наук, а это — лорд Алек Дэсай, декан факультета боевой магии.

Имя. Моё имя. Что сложного в том, чтобы его назвать? По правде сказать, всю свою сознательную жизнь я использовала девичью фамилию матери. Все знали меня как Иллария Кром. Свою настоящую фамилию я никогда и нигде не упоминала, потому что мама запрещала использовать её, объясняя это тем, что за отцом осталось много займов, и если фамилия Калиго всплывёт, то нам придется расплачиваться за долги нашей семьи.

— Иллария Калиго, — ответила я, и голос предательски дрогнул, когда двое других представителей комиссии подняли глаза и начали с нескрываемым любопытством рассматривать меня.

– Меня зовут Иллария Калиго, — с уверенностью в голосе добавила я.

— Калиго… Какая необычная фамилия для этих земель, — задумчиво сказал магистр Сонак. — А кто ваши родители?

— Моя мама — простая знахарка, она разбирается только в травах и магией не владеет, — последовал мой ответ. — Отца я никогда не видела и мама говорит, что он умер много лет назад.

— Ну что ж, — начал было магистр, — давайте посмотрим, что вы умеете. А с остальным разберёмся потом.

— Да, покажите нам ваши выдающиеся способности! — перебил его лорд Дэсай, усмехаясь мне в лицо. — С такой громкой фамилией вы, должно быть, великая магиня?

Я удивлённо хлопала глазами, не понимая, о чём идет речь, о какой громкой фамилии. На что намекает этот надменный, напыщенный индюк?

Мама никогда и ничего не рассказывала мне об отце. Она всегда отвечала немногословно и с огромной неохотой, иногда даже с раздражением говорила о нём. Все воспоминания о нём сводились к тому, что он давно мёртв, и нам от этого не легче. Мама всю жизнь старалась не вступать в ряды одиноких женщин.