Тайны родовой магии - страница 32
Чёрные пески портала медленно скользили по моему телу и поглощали меня, а лорд неотрывно провожал взглядом. Кажется, моё сердце сейчас выскочит.
Оказавшись в своей комнате, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.
О боже, что это сейчас было?
Я решила отвлечься и отправилась в душ, но и здесь трудно было думать о чём-то другом, кроме лорда. Признаться, он занимал все мои мысли.
В голове крутились воспоминания сегодняшнего вечера. Нужно отвлечься. Срочно! Иначе скоро начнут болеть щёки от улыбки, которую невозможно убрать с моего лица.
На журнальном столике всё так же лежала почта — посмотрю потом.
Я разожгла камин и удобнее расположилась на диване.
В эту секунду я поняла, как сильно на самом деле устала.
Незаметно задремала. Мне снилась мама — во сне она была такой молодой и радостной. Улыбалась и посылала воздушный поцелуй.
Сквозь сон я услышала стук, затем ещё. После упорного монотонного стука в дверь, я проснулась окончательно.
— Элей, я убью тебя. Я знаю, что это ты, — бубнила я себе под нос, подходя к двери.
Открыв дверь, я даже не посмотрела, кто там был, а просто молча направилась к дивану.
После пары шагов я замедлила движение. Мной не было услышано слов, привычных для Элей, её возгласов, и я обернулась.
На породе стоял почему-то лорд Руакс.
Я смотрела на него и не понимала: что заставило архонта прийти ко мне в столь поздний час? Ведь это его дела закончили наш вечер.
— Архонт Руакс, — поклонилась я ректору, но слов для продолжения беседы не нашлось.
— Адептка Калиго, — официальным тоном начал лорд Руакс, и он выглядел очень встревоженным. — Позвольте войти?
— Вам не кажется, что это немного неуместно? — подобной наглости я никак от него не ожидала, и волшебство вечера потихоньку стало смазываться.
Однако рядом оказалась Элей. У неё вид был ещё более взволнованный, она неотрывно на меня смотрела.
Я совершенно ничего не понимала. Что вообще здесь происходит?
Смотрела то на подругу, то на ректора.
— Дайте мне, пожалуйста, пару минут, и мы поговорим на нейтральной территории, — спокойно предложила я.
— Леди Калиго, будет лучше, если мы поговорим на вашей территории, — упорствовал архонт.
— Иллария, позволь нам войти, — Элей просила так, как если бы от этого разговора зависела чья-то жизнь.
— Хорошо, входите, — на выдохе проговорила я, направляясь в гостиную, жестом приглашая всех сесть.
Мы расселись вокруг журнального столика. Я на диван, а Элей и ректор в разные кресла напротив друг друга. Повисла минута молчания.
Оба внимательно на меня смотрели.
Я вновь обратила внимание на почту. Пробегая по ней взглядом, я понимала, что в основном там всё пресса. Но один конверт заинтересовал меня.
Потянулась за ним, однако Элей перехватила письмо и крепко прижала к своей груди.
На письме я увидела знакомые символы. Это было письмо из родного города. Сомнений в этом не было. Герб родного города красовался на конверте.
— Что происходит? — не отрывая взгляда от письма, я задала вопрос, адресованный подруге, и уже следом ректору. — Лорд Руакс, а о чём вы хотели поговорить?
— Леди Иллария, — проговорил архонт. — Вы должны кое-что узнать. Это касается вашей семьи.
Переведя взгляд на него с конверта, я вытянула руку и потребовала письмо у Элей.
— Элей, отдай мне письмо! Отдай мне письмо! На нём городской герб! Живо! — подруга молча протянула мне письмо и отвела взгляд.
Не медля ни секунды, я сразу же вскрыла его.
По конверту и печати на нём не было сомнений, что письмо из родного города. Но почему не лично из дома? Нервно разрывая конверт, я чувствовала, как в груди разрастается тревога.
“Уважаемая леди Калиго. Сообщаем Вам прискорбную весть. В ночь с 12 на 13 ноября дом вашей семьи сгорел. Во время пожара погибли два человека. Просим Вас присутствовать при опознании тел, которое состоится через три дня. По предварительным данным, это хозяйка дома — Леди Августа Кром и её муж. Приноси вам свои искренние соболезнования. Отдел охраны правопорядка и стабильности магии г. Олир.”
Я перечитывала письмо снова и снова. Вчитывалась в слова и не могла поверить в прочитанное.
Время вокруг меня замерло. В абсолютной тишине пустота разливалась в сердце и медленно перетекала в голову.