Тайны сумрака - страница 74

— А можно лучше чаю и булочку? — рассеянно попросила Шелара, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть движения арши. Клинками он владел превосходно.

— Сейчас-сейчас.

Трактирщик снова отложил бумаги и исчез в боковой двери, за которой на секунду открылась взору кухня, где возле плиты крутилась, что-то помешивая и подсаливая, полная женщина в белом платке и фартуке. Наверняка, супруга хозяина. Именно оттуда тянулся соблазнительный аромат свежеиспечённых булочек и дразнил, угаснувший было после ужина, аппетит.

Порывшись в кармане брюк, Шелара выгребла всю медную мелочь, которая там оказалась, и, получив заказ, выложила на тёмную стойку.

— Пойду прогуляюсь.

— Угу, — уже не слушая, поддакнул трактирщик, заново пересчитывая столбик цифр.

Закусив булочку, девушка толкнула дверь, ведущую на задний двор, и вышла на широкую крытую террасу с высокими перилами, прерывавшимися только, чтобы вместе с парой ступенек спуститься к тёмному вытоптанному пятачку двора. Налетевший ветерок растрепал волосы, бросил в лицо. Воздух был ещё влажный, зябкий, так и выгонял со двора под тёплое одеяло.

Шелара сделала обжигающий глоток чая, поморщилась и поставила горячую чашку с чаем на перила. Вокруг стояла звонкая тишь, нарушаемая лишь пением птиц, и озарённая золотым прозрачным светом раннего утра, высветлившего крыши и листву. И в лучах восходящего солнца, как демон огня в языках пламени, танцевал с обсидиановыми клинками арши. И зрелище это завораживало…

Девушка бережно, стараясь не обжечься, взяла в одну руку чашку, в другую — сдобу, и, облокотившись на сухие посеревшие перила, приготовилась смотреть.

А посмотреть было на что. Это был не просто бой с тенью, а удивительный танец, где плавные, обманчиво медленные движения сменялись молниеносными, а в реальном поединке и смертоносными, выпадами. Плавная череда движений, сменяющих друг друга, не прерывалась, не изламывалась, подчиняясь ритму, известному одному лишь арши. Они будто вытекали одно из другого, притом, настолько естественно, что, казалось, можно наперёд предугадать его следующий ход.

Прошло ещё около десяти минут, пока Шерри не остановился со скрещенными в руках мечами, а затем спокойно опустил их, остриями коснувшись земли.

Шелара отставила опустевшую чашку и зааплодировала, вызвав усмешку демона.

— Понравилось?

— Впечатляет, — кивнула она, мысленно отмечая, что в лучах восходящего солнца белые волосы арши стали слегка рыжеватыми, что чудно гармонировало с зелёными глазами.

— Не хочешь составить компанию?

— Ну, нет, — протянула девушка, — я не в форме сегодня.

— Не начнёшь тренироваться сейчас, потом будешь ещё больше не в форме.

— Я лучше попозже.

— Давай, Шелара! Окажи мне честь.

— Сомнительная честь, чтобы оказывать.

— Не верю, что настолько всё плохо. Удиви меня.

Арши приглашающе протянул ей раскрытую ладонь в чёрной перчатке.

Девушка покачала головой:

— Нет. Всё равно, и меч и перчатки наверху.

— А если так?

Шерри вдруг протянул её один из своих чудесных обсидиановых мечей. Рукоять, оплетённая тонкими кожаными ремешками с нитками серебра, так и манила взять её в ладонь.

— А перчатки?

— С этим клинком они тебе не понадобятся.

— А тебе?

— А у меня на это особые причины.

— Ты искуситель, Шерри! — в сердцах призналась Шелара, сжимая ладонь на тёплой рукояти вулканического клинка. Кончики пальцев слегка покалывало от волнения, охватившего её. — Настоящий демон!

— Я же предупреждал, что арши — демоны, — рассмеялся искуситель. — Станцуем?

Девушка помедлила, благоговейно глядя на чёрный меч в своей руке, приноравливаясь к его весу. Он был чуть легче стали и намного острее, загадочно полупрозрачный, глянцевый, внутри его лезвия словно навсегда замерли клубы вулканического дыма. Рукоять тепло и удобно лежала в руке, будто сама подстраивалась под ладонь, в которой оказалась, оплётка не скользила и не была в то же время слишком жёсткой. Это было чистое совершенство.

— А вулканическое стекло не бьётся, как обычное?

— Бьётся, но конкретно это — нет. Оно зачаровано иннельскими мастерами, выточившими клинки. А теперь идём.

Шелара скинула куртку и весело прищурилась: