Тайны уральских подземелий - страница 27
Нет, художники из мастерских не стали разбирать закладку — тут нужны специалисты, но, выйдя из подвала, прикинув положение возможного прохода и призвав к размышлениям фантазию, тут же решили; из Преображенской церкви шел подземный ход под рекой Сылвой точнехонько к Тихвинской церкви, что стоит напротив на высоком берегу. Действительно, строения оказались друг против друга, но вряд ли они были соединены под землей. И хотя нет ничего технически невозможного в прокладке хода под дном реки, в данном случае трудно верить в его реальность — просто не нужен был такой подземный ход. Но подземный ход все-таки был — он выходил из подалтарного подвала Преображенской церкви и обрывался у Сылвы. По нему можно было уйти от грозящей опасности к реке.
По старинным улицам Кунгура едут автобусы, везущие туристов к ледяной пещере, уникальному природному образованию. Она грандиозна. Ее ходы и залы простираются на десятки километров. Это известные человеку. А сколько еще неизвестно. Может, какой-нибудь рукав выходит в недра под самим городом и спускается в него рукотворный тоннель, по которому весь город мог уйти в безопасную глубину и выйти потом в чащобах лесов и теснинах долин, спасая живое, мудрое, будущее.
Горный техник Клоков был несколько удивлен приглашением в столь авторитетную, солидную и вместе с тем странную для его дела комиссию. Если бы разговор шел об обследовании обыкновенных горных выработок, добирающихся своими тоннелями до полезного ископаемого, то ему, как специалисту, нечего было бы удивляться и сомневаться. Но задачу перед ним поставили не совсем обычную — оказать помощь археологам и историкам в обследовании подземного хода, обнаруженного, как гласят документы, 27 апреля 1915 года в селе Пыскор Пермской губернии. О находке в Пермь сообщил кто-то из местных жителей. Но только через месяц на место выехали историк И. Я. Кривощеков и археолог П. С. Богословский.
Бегло осмотрев то, что было доступно, и хорошо зная исторические особенности местности, ученые вернулись в Пермь, воодушевленные идеей немедленного продолжения поисковых работ. Пермская ученая архивная комиссия на своем заседании одобрила предложенный план, на удивление быстро нашлись и необходимые средства. Вот тогда-то и пригласили горного техника Клокова — предстояли не простые археологические раскопки, а расчистка подземного сооружения, его крепление, составление планов — словом, работа сродни горняцкой. Настроение Клокова сначала было такое: приглашают — значит, нужен, просят сделать — почему бы не сделать, но когда он услышал рассказ историков о древностях Перми Великой, об интересных уже сделанных и возможных будущих находках, о глубинах пермской земли, таящих с незапамятных времен скрытые от глаз загадочные пустоты, то, пожалуй, по-настоящему загорелся предстоящим предприятием.
Клоков вспомнил, как однажды плыл пароходом по Каме. Погода стояла великолепная, и даже ему, Клокову, повидавшему, слава богу, эту реку, камские дали показались необыкновенно красивыми. Известный столичный журналист, с которым Клоков познакомился на верхней палубе, был просто в восторге. В красноцветных глинах высокого камского берега то и дело чернели дыры пещер. Здесь они могли появиться, как подметил Клоков, только при вмешательстве человека. Заинтересовали пещеры и журналиста. Послали за лоцманом, человеком местным и, по мнению команды, всезнающим. Лоцман степенно рассказал, что знал о камских пещерах, а журналист торопливо дословно записал:
«Тут прежде разбойники жили, шибко гуляли по всей округе. Погуляют, погуляют, пошлют за ними полтыщи войсков, а разбойные люди в нору — и сидят, хилятся, прячутся, значит. А потом опять выползут, и давай шебаршить, разбойничать…»
В рассказах бывалых людей фигурировала женщина-атаман по имени Фелисата из Усолья. Ее удачливая шайка тоже обитала в одном из камских подземелий, увешанном, как говорила молва, коврами и обставленном дорогой утварью.
Село Пыскор прибилось к горе, под которой текла тут же недалеко впадающая в Каму веселая речка Верхняя Пыскорка. Ее часто называли по-старинному — Камгортка. Село тоже старинное. В то время, когда исследователи подземного хода приехали со своим снаряжением, в селе было еще много двухсотлетних изб — черных кряжистых построек из бревен чуть ли не в обхват.