Тайные хроники Холмса - страница 2

— Нет, конечно нет, Холмс! И искренне рад нашему предложению. Но как вы определили, что дела мои идут не очень бойко и что я смогу принять ваше приглашение?

— По двум причинам, мой дорогой друг. Во-первых, по состоянию скребка для обуви у входной двери. Хотя на улице после вчерашнего дождя грязь, на скребке ее так мало, что я позволил себе сделать заключение о том, что сегодня им пользовались всего один-два пациента. Во-вторых, я заметил, что на столе у вас царит идеальный порядок. Только человек, располагающий временем, с такой тщательностью приводит в порядок свои бумаги.

— Вы совершенно правы, Холмс! — Я рассмеялся не только из-за простоты и убедительности его умозаключений, но и от удовольствия снова видеть друга.

— Значит, вы готовы поехать со мной на Бейкер-стрит? На улице ждет кеб.

— Конечно! Я только предупрежу жену и оставлю записку моему соседу, тоже врачу, который принимает моих пациентов, когда я отсутствую[6]. Наше соглашение является взаимным. Так что же за дело привело вас ко мне?

— Я все объясню в экипаже, — ответил Холмс.

Сделав необходимые распоряжения, я торопливо надел пальто, схватил шляпу и трость и присоединился к Холмсу, уже ждавшему меня в кебе. Как только экипаж тронулся, Холмс извлек из кармана письмо и протянул мне.

— Я получил его сегодня утром с первой почтой, поэтому и не послал телеграмму, а приехал за вами сам, ибо клиент настаивает на встрече в одиннадцать часов. Прочитайте, дорогой друг, и скажите мне, что вы об этом думаете.

С этими словами детектив сложил руки на груди и откинулся на сиденье, дав мне возможность внимательно прочитать письмо.

На письме стояла вчерашняя дата и тисненый адрес: Вилла «Виндикот», Литтл-Брамфилд, Сюррей. Оно гласило:

— Любопытно, не правда ли, Ватсон? — спросил Холмс, когда я сложил письмо и протянул ему.

— Вернулся с того света! — воскликнул я. — Мисс Рассел, должно быть, это привиделось.

— Вполне возможно. Однако, прежде чем пускаться в рассуждения научного или метафизического свойства, я бы хотел послушать мисс Рассел. Именно по этой причине я и попросил вас присутствовать при нашем разговоре. Как врач, вы наверняка определите, не является ли мисс Рассел истеричной или чересчур чувствительной особой.

— Конечно, Холмс, — заверил я с благодарностью за то, что он обратился именно ко мне с просьбой о профессиональной консультации.

На Бейкер-стрит мы приехали буквально за четверть часа до прибытия гостей. Мисс Рассел оказалась высокой изящной девушкой, ее черты и манера себя вести сдержанно свидетельствовали о хорошем воспитании и врожденном благородстве. О каких бы то ни было расстройствах нервного характера здесь не могло быть и речи.

Ее адвокат, мистер Фредерик Лоусон, также был молод и импозантен; в его твердом рукопожатии и прямом взгляде чувствовались серьезность и вдумчивость.

Вместе они смотрелись красивой парой, и, наблюдая за заботливым отношением Лоусона к мисс Рассел, я сразу предположил, что их отношения выходят за рамки обычных симпатий адвоката и клиента.

После того как все были представлены друг другу и Холмс получил согласие мисс Рассел на присутствие при беседе его давнего помощника, заслуживающего полного доверия, — речь шла обо мне, — мистер Лоусон начал беседу с короткого вступления.

— Мисс Рассел кратко написала вам, мистер Холмс, о существе дела, но не называла никаких имен, поскольку речь идет о самых уважаемых людях из высшего общества. Я знаю, что мы можем рассчитывать на то, что и вы, и доктор Ватсон будете держать все факты в секрете. А теперь передаю слово моей клиентке — мисс Рассел, которая сама расскажет о том, что я уже от нее слышал.