Тайные кланы. Гамбит Тэкеши-Они - страница 4

— Советую не юлить, — предупредил он, не глядя на девушку. — Бесполезно, да и боком выйти может.

Дверь раскрылась, и в машину поднялся новый персонаж. Ведьма воззрилась на него с любопытством: сразу было ясно, что этот из высокого начальства. По крайней мере, в узких рамках данной компании. Огляделся по-хозяйски, никому не кивнул даже.

Уставился на девушку. Голова квадратная, тело тоже. Короткие толстые ноги, длинные руки. Костюмчик на заказ (а на такую фигуру готовый и не подберёшь, пожалуй).

Ведьма постаралась взгляда не отводить. Бравада была, конечно, не уместна: ничего б она ей не дала, но для самоуважения следовало держать марку.

Кто эти парни, ведьма понятия не имела, но то, что они в курсе магических дел, было ясно. Во-первых, обезвредили сигил, во-вторых, знали о Силе. Повод присмотреться к данной компании повнимательней. Хотя не похоже было, чтоб дело шло к долгой и тёплой дружбе.

— Ну, что? — отрывисто проговорил новоприбывший, обращаясь к сидевшему за столом. — Колется?

Тот чуть склонил голову вправо, став похожим на хищную птицу. Стёкла очков блеснули.

— Выпендривается. Изображает невинного гота. За пожар извиняется.

Квадратный мужик обежал пленницу цепким взглядом, словно прикидывая, что сломать сначала.

— Допрашивать сейчас будем, Ярослав Михайлович? — поинтересовался очкастый, вставая и подходя. — Могу предложить сыворотку. Отличное средство, третьего дня получили.

— Не надо, Рома, — отказался Ярослав Михайлович. — Не люблю я эти ваши новомодные штучки. Вколешь и не знаешь — то ли действует, то ли нет.

Очкастый молча поставил для босса стул.

— Пойду пообщаюсь с ребятами, — сказал он.

— Да, проверь, чтобы не расслаблялись. Даже тут могут быть… чужие.

Очкастый поманил четверых боевиков, и они все вместе вышли из фургона, захлопнув за собой дверь. Ведьма и Ярослав Михайлович остались вдвоём.

— Правда, я ничего плохого не делала, — проговорила девушка. — Ну, нашла в Интернете описание ритуала — хотела попробовать демона вызвать.

Ярослав Михайлович сел, обхватив колени сцепленными руками. Ведьма обратила внимание на его кольцо — большое серебряное, с прозрачным зелёным камнем, на котором были вырезаны две руны.

— Отпустите, а? — заискивающе сказала она.

Вот бы ещё слезу выдавить для натуральности.

Ярослав Михайлович холодно улыбнулся. Одними только губами.

— Знаешь, как Диего Розареса де Ниеверте заставили подписать признание, что он — враг народа? — поинтересовался он вдруг.

— Что? — опешила ведьма. — Какого… Диего?

— А который боролся за свободу своей любимой родины, — судя по всему, Ярослав Михайлович всерьёз полагал, что ведьма должна была хотя бы слышать о судьбе какого-то испанского революционера. Ну, или кем там он был. — Удивительный был человек.

— Слушайте, да что вам от меня надо? — девушка решила устроить истерику. — Вы кто такие-то? Это, между прочим, похищение, а по закону…

Ярослав Михайлович вдруг привстал и с размаху влепил ей тяжёлую пощёчину. Голова у ведьмы резко мотнулась в сторону, в глазах потемнело, а рассечённая губа вспыхнула болью. Во рту появился вкус крови.

— Не перебивай, — спокойно сказал Ярослав Михайлович. — Молода ещё старшим дерзить.

Что ж, время игр прошло. Девушка растянула окровавленные губы в ненавидящей усмешке.

— Молодая, да ранняя, — сказала она.

— Так-то лучше, — одобрительно кивнул Ярослав Михайлович. — Не люблю притворство. Ложь — орудие Сатаны.

— Мы что, в церкви?

— Я тебе проповедь читать не собираюсь. Скажу кратко: выкладывай всё, что спрошу. Чем быстрее будешь отвечать, тем безболезненнее для тебя сложится наш разговор.

От мысли, что эта ночь может стать для неё последней, у ведьмы защемило сердце, и на душе стало совсем тоскливо. Понять бы хоть, что это за товарищи её сцапали. Хотя — не всё ли равно?

— Ну, что, созрела? — спросил Ярослав Михайлович.

— Чего надо-то? — процедила девушка, сглотнув сочащуюся из губы кровь.

— Для начала: как тебя звать?

— Меня звать не надо. Я сама прихожу, когда вежливо приглашают.

— Отвечай на вопрос.

— Валерия.

— Лера, значит. Ладно, допустим. Осознаёшь ли ты, Лера, что оказалась в такой глубокой жопе, что впору фонарик зажигать?