Тайные общества. За кулисами власти - страница 6

Через два года рыцари при поддержке пришедших на помощь датских войск основали крепость Ревель (ныне Таллин). А в 1224 году после длительной осады крестоносцы взяли город Юрьев (Дерпт), при обороне которого погиб князь Вячко. Орден постоянно стремился к расширению своих владений, но все же бо́льшая часть языческих земель оставалась под властью Литвы. Однако меченосцев это не остановило. Нарушив мирный договор 1225 года, орден организовал поход в Литву. В мае 1226 года император Фридрих II утвердил за меченосцами их владения, а уже в 1233 году рыцари отправляются в новый крестовый Северный поход (1233–1236).

Справедливости ради следует заметить, что Литва и сама выступала в походы против ордена и епископов или участвовала в них вместе с ливами, жемгалами и русскими князьями. Так, в 1234 году на реке Эмайыги под Юрьевом (ныне Тарту) войска ордена меченосцев потерпели поражение от новгородского князя Ярослава Всеволодовича, продвижение рыцарей на восток было приостановлено. Чтобы завоевать Литву или хотя бы ее ослабить и тем самым остановить помощь литовцев поверженным племенам балтов, 9 февраля 1236 года папа римский Григорий IX объявил еще один крестовый поход. Двадцать второго сентября 1236 года после поражения меченосцев в битве при Сауле (ныне Шяуляй) был убит магистр ордена Волгуин фон Намбург (тот же Волквин фон Винтерштайн).

Организация меченосцев прекратила свое существование 12 мая 1237 года, папа римский Григорий IX и гроссмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальца совершили обряд присоединения остатков ордена меченосцев к Тевтонскому ордену, ответвление которого на землях бывшего ордена меченосцев (на нынешних латышских и эстонских землях) стало называться Ливонским орденом.

По мнению многих исследователей, вторая половина XVI века стала для Руси судьбоносной эпохой.

Историк Ю. Кондаков из Российского государственного педуниверситета им. А. И. Герцена отмечал в своих работах, что русские историки традиционно использовали личность Ивана IV в политических целях. Это делалось с целью шантажа российской монархии. В своих трудах либерально настроенные историки рисовали образ тирана, истреблявшего своих подданных и ввергнувшего государство в смуту. Ужасы опричнины в их работах ассоциировались с недостатками монархического образа управления. Впоследствии Сталину образ «Грозного» царя, уже созданный в литературе, нужен был затем, чтобы оправдать свои методы борьбы с оппозицией.

Дискурс в академической среде, центром которого является фигура Ивана Грозного, остается противоречивым и по сей день, но в общественном сознании плотно укоренился вполне определенный миф о царствовании Иоанна Васильевича. Все мы «знаем», что Иван Грозный был жестоким тираном и садистом, превзошедшим своими неистовствами Калигулу и Нерона. Что вокруг себя он создал целое сообщество кровожадных убийц, насильников и грабителей. Родоначальником этой версии можно считать историка Карамзина, за основу своих трудов взявшего свидетельства иностранцев, по тем или иным причинам находившихся в России в годы правления Иоанна Грозного, и произведения князя-перебежчика Андрея Курбского, откровенного врага Ивана IV. Заметим, что большинство историков (даже сторонников версии о тиране и деспоте) все же сомневается в достоверности и добросовестности этих источников: слишком уж страшным и кровавым выглядит царь.

Не стоит забывать, что во второй половине XVI века Россия вела войну с объединенным польско-литовским государством и со Швецией. Военный итог этой кампании оказался не в пользу России. Немалый вклад в создание образа грозного царя внесли лифляндцы И. Таубе и Э. Крузе. Они оба были участниками Ливонской войны и попали в плен, а с началом опричнины были привлечены к работе на дипломатическом поприще. В 1571 году, после неудачной осады Ревеля, они бежали в Литву. Чтобы оправдаться перед своими новыми хозяевами в двойной измене, повествуя о жизни в России, они сознательно сгущали краски, переплетая правду с явным вымыслом.

На сегодняшний день несостоятельность большинства обвинений в адрес Иоанна IV и его окружения можно считать доказанной. Однако в силу живучести мифов опричнина для многих остается одним из самых загадочных и жестоких явлений эпохи. На самом же деле ничего особенно загадочного в опричнине не было. Митрополит Иоанн (Снычев) отмечал, что «опричнина стала в руках царя орудием, которым он просеивал всю русскую жизнь, весь ее порядок и уклад, отделял добрые семена русской православной соборности и державности от плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах и забвения своего религиозного долга».