Тайные улицы, странные места - страница 37

Женька надавил на кнопку, проверяя время. Пора звонить Ане, но совсем неохота слушать ее шуточки.

Ладно, решил, трогая пальцем рыжий нос Боцмана, который вылизал мисочку и уселся на соседнюю табуретку, положил мохнатый подбородок на край стола, принимая участие в мысленной беседе.

…Допустим, выбрала, потому что сильно любит. Мать там. Которая Местечко. Или наоборот, батю. Но в семейной жизни у них точно чего-то не так, если не могут дочери зуб починить. Хотя, она боится. Может, не идет просто. А их вообще нет, если она хозяйничает в стеклянной кухне.

— Может, они путешественники, — сказал Женька Боцману, сам улыбаясь, фантазирует, как первоклашка, — на полюсе!

…Зато косматый дядька ее позвал, почти как фильм этот, про океан в космосе. Соларис. Женька сразу даже не понял, потому что кино ему не понравилось, вместо космоса одна дурацкая любовь, предупреждать надо, что кинчик чисто бабский. Но, когда матери заикнулся, вот было разговоров — на целый вечер. Ах, «Солярис», ах шедевр, Толковский. Нет, Торковский. Кажется. Оказывается, старое еще кино есть, отечественное. И что же ты книжку не читал, Женчик, знаменитый роман фантастический. Да ты хоть знаешь, кто такой Станислав Лем? Ну, он ее тогда отбрил, еще бы — не знать Лема. Они с Капчой целый год в седьмом читали «Дневники Йона Тихого», ржали, как кони. Капча вообще книжек мало читает, но на эту запал. Тем более, там рассказики короткие. И было прикольно, как будто у них свой собственный язык, шифр разведчиков. Капча увидит в коридоре Тошу — учительницу астрономии, пальцем тыкнет и важный такой — «горечница безумная! Разновидность горечницы разумной!» и оба ржут, за животы хватаются.

Но про Солярис Женька читать не стал все равно, слишком там сложно и много рассуждений, мало приключений. Мать ему коротко пересказала. Вот когда она пересказывает, то кажется — где-то обязательно должна быть такая книжка — крутая совершенно. И такое же крутое по ней кино.

Но дядька от ворот кричал другое, вспомнил вдруг Женька. Он ее звал — Сола! А насчет Соляриса Женька напутал, потому что сама Женя ему говорила, нет, тоже кричала, перекрикивая ветрище — это Соларис, вот что кричала.

Так все запутано…

— Еще Меотида, — сообщил он Боцману. Тот расширил глаза, мол, слышу, и снова зажмурился, кажется, сладко заснул, прям подбородком на столе.

Женька вздохнул, взял смартфон и найдя номер Аны, приготовился слушать гудки и ее потом возмущение.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позднее. Аппарат абонента…»

— Вот черт!

Было уже почти семь вечера. За тонкой шторой ярилось солнце, сквозняк гнал в кухню жаркий, как горячая вода, воздух. Даже вставать не было сил. Тем более, одеваться и куда-то идти. Хотя на гору, в странный дом, Женька не просто пошел бы — побежал. Но нужно разобраться с Аной. Она конечно, та еще змиючко-олэнко, но все равно будет честно — предупредить, что он не придет.

И снова тыщу раз жалко, что вечер так криво складывается! Мать удрала, как раз бы уйти на гору, позависать в стеклянном домике, получше увидеть белый лабиринт, ну или забрать Женю и полазить наверху, по гребням холмов. Там и жара не такая дикая, со всех сторон дует.

Он снова вызвал номер Аны. Снова сбросил несостоявшийся вызов. Времени у него — с полчаса. Потом, если эта каракатица не подключит мобилу, придется сгонять на Молодежку.

Женька ушел в комнату, кинул на диван простыню, чтоб не ерзать горячими ногами по покрывалу — оно жарче, чем прохладная простынка. Положил рядом смартфон и снова задумался.

И еще вот странность. Когда в первый раз Женю увидел, она показалась совсем некрасивой. Вот напрочь. Ни фигуры, ни лица, все какое-то будто специально другое. Вполне нормальное, конечно, но… Кругом, везде, в сети, в социалках, в рекламе, которую запихивают в пиратские видео, скачанные с торрента, — телки напрочь другие. Похожи друг на друга, как близняшки, да. Но потому и похожи, что хотят быть покрасивее. Чтоб ноги — длинные. Сиськи — круглые. Жопа опять же — как два шарика. Личико маленькое, глаза здоровущие. Волосы намаслены, чтоб висели. Конечно, есть всякие другие, как например, Натали из параллельного. Она пострижена под пацанчика, сисек нету, но у нее ноги от ушей и вообще она жутко красивенькая. Ана аж млела от счастья, когда та наконец, в другую школу ушла. А Женю Местечко никак красавицей не назовешь. Но почему-то, когда она болтает, на нее смотреть хочется. А когда улыбается, прикрывая рот ладонью, то у Женьки губы сами растягиваются, аж уши двигаются, как у кота. И вот сейчас, когда по материному рецепту, он впервые с начала их знакомства «шагнул в сторону» посмотреть, то даже вспомнить, почему Женя казалась некрасивой, он не может. Теперь скорее Ана кажется ему противной, со своей выпяченной задницей в белых лосинах и с постоянно намазанным тональным кремом лицом. Как… как фигурка на торте — вспомнил Женька шедевры, выставленные в стильной кондитерской. Такая же вся нарисованная и масляная.