Тайный дневник да Винчи - страница 34

Размышляя таким образом, Каталина прошла мимо витрины другого магазина. И там, словно по велению неба, взгляд ее упал на полезную вещичку, с помощью которой она могла бы пробиться сквозь броню Альбера. Красивые зеленые глаза заблестели, лицо просияло улыбкой, отразившись в чистой витрине, как в зеркале; продавец, наблюдавший за молодой женщиной из глубины магазина, тоже заулыбался. Каталина и на сей раз не потратила много времени. За десять минут она выбрала и купила то, что про себя назвала милым эвфемизмом «приманка».

Вполне естественно, первым делом Каталина решила побывать в старинной крепости Жизора, находившейся в двух шагах, рядом с Венской улицей. Она стояла в парке, среди деревьев. Донжон возвышался над густой зеленью, сквозь ветви просматривалась двойная крепостная стена, окружавшая замок.[14] Каталина неторопливо направилась к воротам, наслаждаясь чистым воздухом и солнечным теплом, припекавшим ее щеки. У ворот крепости она узнала, что через несколько минут — ровно в одиннадцать — начнется осмотр крепости с экскурсоводом. Очень довольная, что пришла вовремя (следующая экскурсия по графику планировалась только в половине третьего), Каталина заплатила пять евро за билет и, облокотившись на прохладные камни крепостной стены, стала дожидаться гида вместе с другими туристами: большинство их составляли немцы.

Гид пригласил группу в крепость и завел монотонный рассказ. Всякий раз, слушая экскурсоводов, Каталина не могла избавиться от ощущения, что говорит автомат. Бесконечное повторение выхолащивает слова, полностью лишая их эмоциональной окраски, поэтому и сухая историческая дата и трагическая повесть о кровавых событиях звучат совершенно одинаково. В безнадежных случаях Каталина обычно пропускала лекцию мимо ушей, полагаясь в своих выводах исключительно на личные впечатления от разного рода достопримечательностей.

Пространство за первой крепостной стеной занимал так называемый внешний (или нижний) двор с садом. Сад не отличался ни красотой, ни размерами: чахлый газон, по чьему пространству разбегались тонкие ручейки тропинок и дорожек. В центре двора высилась цитадель — сердце крепости, ее главное укрепление, где в далекие времена находили убежище жители, когда внешние защитные рубежи оказывались в руках неприятеля. На вершине насыпного холма, формой напоминавшего усеченный конус, поднимались высокие толстые стены, укрепленные контрфорсами, с единственными воротами. Внутри крепостной ограды, примыкая к ней с северо-восточной стороны, стояла приземистая двойная башня — восьмиугольный донжон, к которому была пристроена башня-турель. Внешний облик замка не поражал воображение. В Испании Каталина повидала укрепления куда более внушительные, чем это, со всех точек зрения.

Она прошла сквозь сводчатые ворота второго оборонительного кольца с предчувствием, что внутри ее ждет неминуемое разочарование. Увы, предчувствие оправдалось. Вид маленького, унылого и к тому же полуразрушенного замка наводил на мысль, что за его состоянием следят небрежно.

Немного интереснее стало, когда группа вслед за экскурсоводом спустилась в подземелье замка. Оно представляло собой разветвленный лабиринт проходов и помещений, использовавшихся для самых разнообразных целей за долгую историю существования крепости. В далеком прошлом в прохладных подвалах хранили запасы продовольствия; они также служили безопасным убежищем сеньорам замка, откуда они в случае поражения легко могли бежать. Позднее подземные помещения утратили практическое значение, стояли заброшенными и обваливались, с течением времени превращаясь в руины: земля словно потребовала обратно пространство, некогда у нее отвоеванное. Однако во второй половине девятнадцатого века подземелья восстановили. Хотя лучше бы, наверное, этого не делали, так как немцы в период оккупации Франции приспособили их для дурных целей. По слухам, мрачные низкие коридоры оглашали душераздирающие крики участников Сопротивления, подвергавшихся жестоким пыткам, чьим единственным исходом становилась мучительная смерть.

Каталина с дрожью выслушивала страшные истории, которыми их с удовольствием угощал экскурсовод, неожиданно воспряв духом под тяжелыми сводами подземных камер и переходов, сквозивших сыростью, где слабое золотистое сияние электрических лампочек едва рассеивало кромешную темноту. Именно тогда Каталина впервые услышала имя Роже Ломуа. Чудом не сбившись опять на привычный бесцветный тон, гид с иронией рассказывал об этом занятном персонаже. Ломуа твердо верил в существование несметных сокровищ в тайниках под крепостью Жизор, огромных богатств, спрятанных тамплиерами накануне поспешного бегства из Франции после разгрома ордена. Ломуа служил, кажется, смотрителем крепости и следил за садом, так что помимо горячего желания завладеть сокровищами он еще имел возможность их отыскать. Поэтому, когда ворота замка закрывались для туристов, он засучив рукава принимался за секретные и далеко не безопасные раскопки.