Тайный друг - страница 4

— Вы обсуждали с ним мое назначение?

— Обсуждала. Его самолюбие уязвлено, конечно, но он это переживет. Вы же знаете, как мужчины реагируют на подобные вещи. — Комиссар заговорщицки улыбнулась. — Кроме того, мне кажется, что эти два дела только выиграют оттого, что кто-нибудь посмотрит свежим взглядом на улики, которыми мы располагаем, пусть даже их совсем немного. Кого бы вы порекомендовали из сотрудников лаборатории?

— Купа и Кита Вудбери, — не раздумывая, ответила Дарби.

— Куп… Вы имеете в виду Джексона Купера, вашего помощника в лаборатории?

— Да. — Джексон Купер, известный в управлении под кличкой «Куп», помимо того что был другом Дарби, стал для нее после смерти матери кем-то вроде члена семьи. — Куп тоже работал над делом Бродяги. Его помощь была бы очень кстати.

— Я совсем не знаю мистера Вудбери.

— Кит у нас всего несколько месяцев, это наш новый судебный химик-токсиколог.

Дарби недавно работала с ним над делом об убийстве с применением огнестрельного оружия. Вудбери был очень старателен, и его, без сомнения, можно было смело назвать одним из самых умных и талантливых людей, которых она знала.

— В таком случае давайте пригласим Купера и Вудбери, чтобы я могла поприветствовать их на борту, — предложила Чадзински.

— У Купа сегодня выходной, а Кит улетел на семинар в Вашингтон.

— В таком случае вы сами сообщите им хорошие новости. — Комиссар полиции что-то написала ручкой с золотым пером на обороте своей визитной карточки.

— Мне могут понадобиться дополнительные ресурсы лаборатории, — осторожно заметила Дарби.

— Вы их получите. Я разговаривала на эту тему с Лиландом. Можете рассчитывать на полную его поддержку.

Чадзински подтолкнула к ней по столу визитную карточку.

— Номер вверху — это мой сотовый. Под ним — номера телефонов Тима. Он ждет вашего звонка. У вас есть еще вопросы ко мне?

— В данный момент нет.

— В таком случае можете приступать.

Комиссар полиции вновь взялась за телефон и стала набирать номер.

Дарби отправила сообщения голосовой почтой для Купа и Кита Вудбери. Ни один из телефонных номеров Тима Брайсона не отвечал. Она оставила для него сообщение на сотовом с просьбой перезвонить, а сама принялась изучать результаты судебно-медицинской экспертизы тела Эммы Гейл.

Из запирающегося на замок ящика Дарби достала одежду Эммы Гейл и перенесла запечатанные пакеты с вещественными доказательствами на лабораторный стол в дальней части отделения серологии, где было достаточно места, чтобы разложить их без помех.

Рядом с пакетами Дарби выложила на стол и папку с делом, но читать его не стала. Сначала ей хотелось осмотреть одежду и понять, совпадет ли ее анализ с отчетом, составленным Ричем Дальтоном, судебно-медицинским экспертом, входящим в штат ОКР.

Одежда Эммы Гейл, перепачканная грязью и водорослями, со следами крови, была порвана после нескольких недель, проведенных в воде, пока тело девушки ударялось о камни, коряги и прочий мусор, которыми было усеяно русло реки Чарльз.

На плотной коричневой бумаге, того типа, что так любят использовать в мясных лавках, перед Дарби лежало платье для коктейлей от Дольче и Габбана, второго размера; зимнее пальто верблюжьей шерсти от Прада и одна туфелька-лодочка от Джимми Шу шестого размера, со сломанным высоким каблуком. На черных кружевных трусиках-«танга» и бюстгальтере в тон значилось название одного из супермодных бутиков нижнего белья на Ньюбери-стрит, которая считалась бостонским аналогом Родео-драйв.[2]

Сама Дарби владела лишь одним модельным изыском — черным платьем от Дианы фон Фюрстенберг, которое она купила с большой скидкой, случайно наткнувшись на него на какой-то распродаже. Эмма Гейл истратила прямо-таки неприличную сумму на свои наряды — одно только нижнее белье стоило несколько сотен долларов.

Тело студентки Гарварда обнаружил отпущенный с поводка питбуль — оно лежало на берегу, укрытое двумя дюймами замерзшего снега. Эмму Гейл перевезли в морг, где и сфотографировали. Дарби принялась внимательно изучать снимки.

Пояс зимнего пальто девушки был завязан узлом у нее на талии. Одной туфельки не было, другая держалась на ноге только на тоненьком ремешке. Дарби обратила внимание на то, что руки и ноги Эммы не были связаны.