Тайный искуситель - страница 22

– Что, Бога ради, вы здесь делаете? – требовательно спросил он, его голос звучал грубо из-за осознания того, что он мог с ней сделать. Его взгляд скользнул от ее плеча к участку покрытого ковром пола в центре его покоев. Там множество подушек были собраны так, чтобы сформировать мягкое ложе, а позади них лежал молитвенный коврик, развернутый, словно им недавно пользовались. Рисунок на ткани был направлен в сторону Мекки, в направлении которой все добропорядочные мусульмане посылали свои молитвы Аллаху.

Себастьян в замешательстве оглянулся на Захиру.

– К чему это?

Она смотрела на его голую грудь. Видимо, Захира осознала это одновременно с ним, она моргнула и подняла подбородок, чтобы прямо взглянуть ему в глаза.

– Милорд?

– Кто разрешил вам войти в мои личные покои?

– Ваш слуга, милорд, – просто ответила она. – Он привел меня сюда несколько часов назад, сказав, чтобы я прислуживала вам во всем, что вам заблагорассудится. – Она опустила глаза, внезапно смутившись. – Я предположила, что это тоже было вашим желанием.

Прежде чем он смог признаться себе в том, что не мог придумать ничего более соблазнительного в этом мире, Себастьян подошел к открытой двери и проорал имя Абдула. Сарацин в тюрбане появился несколько мгновений спустя, слегка задыхаясь оттого, что бежал на призыв из неведомого места, в котором его услышал.

– Да, господин?

– Я правильно понял, что ты без моего разрешения привел леди Захиру в мои личные покои?

Черные глаза Абдула посмотрели на нее, затем скользнули вверх на сердитого лорда франков. Он сглотнул.

– Я… да, господин.

Себастьяну стоило большого труда не повышать голос.

– Объяснись.

– Что ж, я… после того, что случилось этим утром, хозяин, я предполагал, я подумал, что ее присутствие будет вам приятно…

– Приятно? – прорычал он.

Схватив Абдула за руку, Себастьян силой вывел слугу в коридор.

– Бога ради, Абдул. Она приблизилась ко мне сзади, и я едва не отрубил ей голову.

Слуга вздохнул.

– Это моя вина, господин. Мне не следовало предполагать, что знаю ваши желания. Простите меня. Я просто подумал, раз уже теперь она принадлежит вам…

– Принадлежит мне? – злобно повторил Себастьян.

Он покачал головой, уверенный, что недопонял.

– Захира не рабыня, Абдул. Она свободный горожанин, как и ты. Она никому не принадлежит, и я не буду держать ее здесь против ее воли – в моих покоях или где-либо еще.

Лицо слуги стало серьезным, слишком серьезным, с точки зрения Себастьяна.

– Господин, – сказал он мягко. – Она ваша. Разве вы не слышали, что ее брат сказал в саду несколько часов назад? В глазах араба эта женщина теперь принадлежит вам. Вы заплатили за нее золотой цепью, которую отдали ее брату.

Себастьян внезапно вспомнил злость, которая подтолкнула его швырнуть свой геральдический кулон в Халима. Он сделал это в качестве оскорбления, это был способ избавиться от человека прежде, чем броситься убивать брата Захиры у нее на глазах. Он пожалел о своем решении, как только сорвал кулон и отправил его в полет. Теперь появился новый страх.

Настороженный из-за того, что услышал, Себастьян посмотрел на Абдула.

– Ты говоришь, что я заплатил за нее, как платят за раба?

– Нет, не за раба, – серьезно ответил Абдул. – За невесту.

Должно быть, лицо Себастьяна выглядело пугающим, поскольку арабский слуга немного побледнел, взглянув на него.

– Это твое понимание шутки, Абдул? Я предупреждаю тебя, что не вижу здесь ничего смешного.

– Господин, я не шучу. Ее брат сказал, что от госпожи Захиры отреклись. Теперь она здесь с вашего позволения, как ваша неве…

Себастьян взглядом заставил Абдула замолчать.

– Это смешно. – Он отказывался признавать, что, защищая Захиру этим утром, он мог неосознанно привязать себя к ней. – У нее где-то должны быть еще родственники, которые примут ее, – вяло ответил он Абдулу. – Узнай, кто они, и проследи, чтобы ее незамедлительно доставили к ним.

– Как прикажете, хозяин. – Слуга хотел было что-то сказать, но покачал головой. – Я увезу ее из дворца при первой возможности.

– В чем дело? – спросил Себастьян, увидев сомнение в глазах Абдула. – Ты считаешь, я поступаю неправильно?